«Ни хрена себе!» — подумал Шрулик. Таких денег за один раз он еще никогда не отгребал. Обычно гонорары были раза в три меньше.
— Но будешь бухой, тогда и штуки не получишь, понял, да? — продолжил Ося.
— Не боись, шеф, протрезвею, — бодро ответил Шрулик.
— Ну и лады. Все, иди спать.
Шрулик тут же воспользовался его советом и отправился в свою берлогу. Даже взял мотор за последние бабки — в преддверии такого выгодного дельца можно было не экономить.
* * *
— Груз уже в пути, — сказал усатый водитель «Лады», повернувшись к собеседнику.
К тому времени машина черепашьим ходом выползла на Кутузовский проспект. И тут же стала, упершись в очередную пробку.
— Кто займется его отправкой по морю? — спросил Кистофф со своим ужасным акцентом.
— Вопрос уже улажен, не волнуйтесь.
— Нет, я есть волноваться! Я же вам сказать: нам эти… intercessors не нужны.
— Посредников и не будет. То есть их не будет уже этой ночью. Сразу после выполнения работы.
«Ну и мудак!» — подумал про себя водитель. Он ведь прекрасно знает, что партия товара весит полторы тонны. И для того, чтобы быстро погрузить ее на катер, нужны не две руки, а как минимум шесть. А если не вписаться в полчаса, то есть риск нарваться на пограничный патруль. Да и катер тоже надо найти в порту, и желательно местный. Иначе вся конспирация — в трубу.
Обо всем этом американскому партнеру было известно. Во всяком случае, должно было быть. Но, тем не менее, он продолжал тупить.
— Кто есть этот люди? — настаивал Джон. — Мне нужно понять.
— Мы связались с местными контрабандистами. Контрабанда, понимаете? Люди возят по морю мелкие партии товара, им предложили деньги, и они согласились нам помочь.
— И они знать, что будут везти?
— Конечно же, нет! — усач успокаивал его как ребенка. — Им и дела никакого нет до этого. Они получат деньги… а потом еще и пулю. Так, для профилактики.
— Что есть профилактика?
— Ну, на всякий случай. Агент уберет их, сразу после того как закончится погрузка. И сам поведет катер.
Американец призадумался. Для того чтобы осмыслить сказанное, ему потребовалось минут пять. За это время машина вырвалась, наконец, из пробки, доехала почти до окраины Москвы и свернула на развязку.
— Это есть плохо! — наконец изрек Кистофф. — Murder, убийство, есть расследование. Полиция будет иметь интерес к тому, что было. Это есть плохо и нечисто!
— Вы знаете такое слово — «глухарь»? — спросил водитель.
— Нет, а что это?
— Нераскрытое преступление, следственное дело по которому со временем сдается в архив. Что-то похожее будет и в нашем случае.
— А почему глухарь? — полюбопытствовал Джон.
— Потому что глухо. Наш агент справится со своей задачей на отлично, его квалификация позволяет на это надеяться. Следов не будет.
Американец снова призадумался.
— А вообще, глухарь — это птица, — добавил водитель. — Не помню, как она будет по-английски.
— Но нам не нужен такой птица! — парировал Кистофф. — Мы не нужно привлекать внимание к этой операция. Глухарь, не глухарь — не важно. Это все равно есть внимание полиции.
— Знаете, сколько таких глухарей в Керчи?
— Мне не есть важно. Это не есть вариант! — резюмировал Джон.
Теперь был черед водителя немного призадуматься. И он вскоре пришел к выводу, что этот клятый янки в чем-то, все-таки, прав.
Живет себе в Керчи обычный парень Вася Помойкин, возит он из Турции шубы да памперсы. И вдруг его находят в море с аккуратной дырочкой на виске, сделанной из пистолета системы «Беретта»… Это ли не повод призадуматься? Если и не для местных ментов — им-то, как раз, все пофиг, — то, по крайней мере, для людей повыше да поумнее.
Так что дотошность этого америкоса имеет свои основания.
— Они могут пропасть без вести, — наконец изрек водила.
— Это тоже не есть вариант! — ответил Кистофф. — Их могут найти. У них есть мать, гэлфрэнд, сестра.
Водила снова призадумался. И снова признал, что Джон был абсолютно прав.
— Ну тогда… Знаете, что такое «бытовуха»?
— Нет, этот русский жаргон я не знать.
— Это когда парни пошли в бар, выпили там, подрались. Ну, и один другого ножичком пырнул. Так, чисто случайно.
Он тут же полуобернулся к своему собеседнику, чтобы увидеть его реакцию. Но каменное лицо мистера Кистоффа решительно ничего не выражало. И не предвещало ничего хорошего.
— А это есть вариант! — вдруг радостно воскликнул он. — Если думать, то есть идея, да? Пусть ваш агент так работать! Чтобы один парень ножиком второго парня…
— Все ясно! — отреагировал усач. — Я свяжусь с ним и дам нужные инструкции.
«А все-таки сложно работать с этими америкосами!» — пронеслось у него в голове. Но ничего не поделаешь, приходится притираться.
Тем временем машина уже вернулась в центр города. Кистофф попросил высадить его возле уютного ресторанчика с русской кухней. Ведь переговоры переговорами, а обед — по расписанию.
* * *
Добравшись к себе домой на Пролетарскую, Глеб обнаружил, что он голоден как собака. В холодильнике, как всегда, гулял ветер. Хорошо еще, сохранились какие-то пельмени двухнедельной давности. И — главное! — на кухне стояла большая бадья с питьевой водой.
Глеб включил электрочайник и отправился в ванную. Струи прохладной воды мигом вернули его к жизни.
В своей последней командировке Сиверов был лишен возможности пользоваться этими благами цивилизации. И теперь мог оценить их по достоинству.
Да и пельмени показались ему необычайно вкусными — он уже успел от них отвыкнуть. Тем более, позавтракать сегодня он так и не успел.
В городе жара отбивала всякий аппетит. Другое дело — здесь, дома, где исправно работает кондиционер.
— Интересно, а как там Филиппович? — вспомнил Глеб о проблемах своего шефа. И улыбнулся.
Закончив с едой, он решил немного вздремнуть. Сна в последние дни хронически не хватало, а теперь вот выдался редкий для него, бедного, свободный денек.
«Как писал Сервантес, сон — это лучшее время жизни человека, — подумал Глеб. — Или это не он так писал, или вообще не так? Но в любом случае… Это — правда!»
Он тут же рухнул на свежую простыню и накрылся второй. Глаза сомкнулись сами собой.
Через пару минут Сиверов уже видел генерала Потапчука, который рекламировал кондиционеры фирмы «Бош». Причем шеф даже придумал свой рекламный слоган, который произнес с обычной для себя улыбочкой: «Бери «Бош» — и ибошь». Все это время генерал находился в окружении очаровательных юных японочек в розовых кимоно…
