— У Раттиган есть полный комплект ежегодников Академии, с фильмами, годами жизни, ролями. Все эти дамы ей соперницы. Есть связь со снимками наверху и зеркалами внизу, да?
Послышался отзвук грома, огни снова вспыхнули.
Мы вошли внутрь и извлекли книги Академии.
— Поищите имена с зеркал, — посоветовал Генри.
— Знаю, знаю, — проворчал Крамли. Через полчаса у нас в руках были ежегодники Академии за тридцать лет, заложенные скрепками.
— Этель, Карлотта, Сюзанна, Клара, Хелен, — читал я.
— Невозможно, чтобы Констанция ненавидела их всех.
— Не исключено, — качнул головой Генри. — Что еще у нее на книжных полках?
Еще через час отыскались альбомы для вырезок, посвященные некоторым актерам; в них было полно снимков, довольно давних. На одной была сверху надпись с именем Дж. Уоллингтон Брэдфорд. Я прочитал: «Также известный как Таллулла Вторая, также Свенсон, Глория ин Эксцельсиус, также Кривляка».
У меня в затылке тихонько зазвенел колокольчик.
Я открыл другой альбом и прочитал: «Альберто Шустро. Актерские трюки. Исполняет все роли в „Больших надеждах“. Разыгрывает „Рождественскую песнь“;
[84]
Скрудж, Марли, Три Рождественских Духа, Физзиуиг в «Рождественской песни». «Святая Иоанна», несгораемый. Альберто Шустро. Мгновенные превращения. Родился: 1895. Свободный актер». Тихий колокольчик звякнул опять.
— Погодите. — Я поймал себя на том, что шепчу. — Снимки, зеркала, а теперь этот парень, Брэдфорд, в нем сидят все женщины. И еще другой парень, Шустро, в нем все мужчины, каждый мужчина. — Колокольчик заглох. — Констанция их знала?
Двигаясь как сомнамбула, я взял Книгу мертвых, принадлежавшую Констанции.
Ага.
Брэдфорд на одной странице, ближе к началу книжки.
Шустро — ближе к концу.
— Фамилии, однако, не обведены красным. И что? Живы они или мертвы?
— Почему бы не проверить, — предложил Генри.
Ударила молния. Электричество снова вырубилось.
В темноте Генри произнес:
— Не говори, дай мне угадать.
ГЛАВА 34
Крамли высадил нас у старого многоквартирного дома и укатил.
— Ну, — спросил Генри, — что мы тут делаем?
Внутри я поднял голову, разглядывая трехэтажную лестничную клетку.
— Разыскиваем Марлен Дитрих, живую и благополучную.
Еще не успев постучать, я через дверь почуял духи. Чихнул и постучался.
— Господи боже, — послышалось за дверью. — Мне и набросить на себя нечего.
Дверь распахнулась, на пороге появилось пышное кимоно в бабочках, в него судорожно куталась какая-то викторианская древность. Оставив в покое кимоно, странное создание обмерило взглядом мои ботинки, колени, плечи и наконец добралось до глаз.
— Дж. Уоллингтон Брэдфорд? — Я откашлялся. — Мистер Брэдфорд?
— Кто спрашивает? — поинтересовалось существо в дверях. — Господи Иисусе. Входите. Входите. А это с вами кто?
— Я — Всевидящий Глаз этого парня. — Генри втянул носом воздух. — Это кресло? Думаю, я сяду. Здесь сильный запах. Не примите за обиду.
Расправив усыпанную конфетти грудь, кимоно сделало размашистый жест рукавом.
— Надеюсь, вы не по делам пришли. Садитесь, а Мама пока нальет джин. Большую порцию, маленькую?
Прежде чем я успел открыть рот, он наполнил высокий стакан прозрачной, сапфирно-голубой жидкостью. Я отхлебнул.
— Молодчина, — проговорил Брэдфорд. — Вы на минутку или с ночевкой? Боже, он покраснел. Это насчет Раттиган?
— Раттиган! — подскочил я. — Как вы догадались?
— Она была здесь и ушла. Раз в несколько лет Раттиган исчезает. Так она расходится с новым мужем, старым любовником или своим астрологом. Quien sabe?
[85]
Я растерянно кивнул.
— Она приходила несколько лет назад, спрашивала, как у меня это получается. Все эти люди, сказала она. Я ответил: а ты, Констанция, сколько жизней ты прожила? Кошке не угнаться? Тысячу? Тебе ли спрашивать, в какой я юркну дымоход, под какую нырну кровать?
— Но…
— Никаких «но». Матушка Земля знает все. Констанция придумала Фрейда, вбросила Юнга и Дарвина. А знаете, что она уложила в постель глав студии, всех шестерых? Это она поспорила с Гарри Коном в «Коричневом котелке». Пообещала оприходовать Джека Уорнера и всех его братьев.
[86]
«Всех за один год?» — оторопел Кон.
«Кой черт, год. За неделю, воскресенье — выходной!»
«Ставлю сотню, не сможешь!»
«Ставь тысячу, и по рукам».
Гарри Кон вытаращил глаза.
«А что ты поставишь против?»
«Себя», — говорит Раттиган.
«Идет!» — крикнул Кон.
Она и пошла.
«Держи это!» — Раттиган кинула на колени Кону свои трусы и улепетнула.
Дж. У. Брэдфорд, задыхаясь, продолжал:
— Знаете, что однажды я был Джуди Гарленд.
[87]
Потом Джоан Кроуфорд, потом Бетт Дэвис.
[88]
Был Банкхед в «Спасательной шлюпке».
[89]
Полуночник, поздняя пташка, гуляка. Вам нужна помощь, чтобы найти Раттиган? Могу составить список ее отбросов. Некоторые достались мне. Хотите что-то сказать?
— А ваше настоящее «я» хоть где-нибудь имеется? — вырвалось у меня.
