— Полторы тысячи фунтов стерлингов.
— О да, определенно, мы сумеем что-нибудь с ними сделать. — Лицо его прояснилось. — Вы хотите наращивать капитал или ежемесячно получать проценты?
Я непонимающе глядел на него, и он объяснил мне различие между этими двумя видами инвестиций.
— Пусть лучше растет капитал, — неуверенно пробормотал я. — К старости у меня будет состояние.
Болт улыбнулся без всякой иронии и взял лист бумаги.
— Могу я записать ваше имя?
— Джон Холли... Джон Сидней Холли.
— Адрес?
Я продиктовал адрес.
— Ваш банк?
Я назвал банк.
— Боюсь, мне понадобится рекомендация, — сказал он.
— Может ли ее дать управляющий банком? — спросил я. — У меня уже два года счет в их банке... Он неплохо меня знает.
— Отлично. — Болт завинтил колпачок «Паркера». — У вас есть пожелания по поводу того, акции какой компании вы хотели бы иметь, или вы поручаете выбор мне?
— О-о, предоставляю это вам, если вы не возражаете, конечно. Видите ли, я ничего в этом не понимаю, абсолютно ничего. Но мне кажется глупым, если деньги будут лежать просто так.
— Конечно, конечно.
Я почувствовал, как надоел ему, и мысленно улыбнулся: Чарлзу понравится, что я использую его стратегию слабого противника.
— Скажите, мистер Холли, как вы зарабатываете на жизнь?
— Ну... я работаю в магазине. Мужской одежды. Очень интересная работа.
— Полагаю, действительно интересная. — Он едва сдержал зевок.
— Надеюсь, что в будущем году буду помощником менеджера, — с энтузиазмом сообщил я.
— Великолепно. Хорошая работа всегда интересна. — С него было достаточно. Он встал и проводил меня до дверей. — Все в порядке, мистер Холли, я вложу ваши деньги совершенно безопасно и на выгодных для вас условиях, так, чтобы капитал постоянно рос. Разумеется, я пришлю вам на подпись бумаги — дней через десять или через неделю. Хорошо?
— Да, мистер Болт. Большое вам спасибо, — с чувством произнес я.
Он мягко закрыл за мной дверь.
В комнате секретаря теперь были двое. Женщина, как и раньше, сидевшая спиной, и средних лет мужчина с жестким ртом и оттягивавшим от шеи воротник кадыком. Он чувствовал себя как дома и, окинув меня неспешным, равнодушным взглядом, вошел в кабинет Болта. «Видимо, клерк», — решил я.
Женщина печатала на конвертах адреса. Штук двадцать уже отпечатанных аккуратной стопкой высились слева от нее, а справа в открытой папке лежал список адресов и фамилий. Я случайно заглянул ей через плечо, и во мне проснулась ищейка. Секретарша перепечатывала адреса с первой страницы списка акционеров ипподрома Сибери.
— Вам что-то нужно, мистер Холли? — вежливо спросила она, вынимая из машинки один конверт и отработанным движением вставляя следующий.
— М-м, да, — неуверенно протянул я и попытался обойти стол сбоку, но обнаружил, что это невозможно. Большой старомодный стол с кривыми ножками стоял так, что между столешницей и стеной не оставалось пространства. — Я хотел спросить, не будете ли вы любезны рассказать, как это делается — вложение капитала и тому подобное. Я не решился расспрашивать мистера Болта, он занятой человек. А мне интересно немного узнать об этом.
— Простите, мистер Холли, но у меня есть работа, которую надо сделать. — Она отвернулась от меня и склонилась над списком акционеров Сибери. — Почему бы вам не почитать финансовые разделы в газетах или не взять книгу?
Книга у меня была. «Очерк коммерческого законодательства». Из нее я твердо усвоил, что только биржевые маклеры могут рассылать циркуляры акционерам. Циркуляр, отправленный частным лицом, считается незаконным. Если Крей пошлет письма акционерам Сибери, предлагая им купить или продать акции, он нарушит закон. А для Болта это обычное и законное дело.
— Человек объяснит лучше, чем написано в книгах, — возразил я. — Если вы сейчас заняты, можно мне прийти, когда вы кончите работу? Мы вместе перекусим. Я буду очень благодарен, если вы согласитесь.
— Мне очень жаль, мистер Холли. — Она покачала головой. — Боюсь, что не смогу.
— Если вы посмотрите на меня так, чтобы я мог видеть ваше лицо, я попрошу вас снова.
Она обернулась и наконец посмотрела мне в глаза.
— Вот так-то лучше, — улыбнулся я. — Приглашаю вас сегодня вечером пойти со мной поужинать.
— Вы догадались?
— По расстановке мебели, — кивнул я. — Так как насчет ужина?
— Вы все еще настаиваете?
— Разумеется. Когда вы заканчиваете работу?
— Сегодня в шесть.
— Я встречу вас у подъезда на улице.
— Хорошо, — согласилась она. — Если вы на самом деле приглашаете меня, то спасибо. Вечер у меня сегодня свободен...
В этих простых словах отразилась боль долгих лет безнадежного одиночества. Вечер у нее был свободен, как и почти все остальные вечера. Но ее лицо не было ужасным, все оказалось совсем не так плохо, как я ожидал. Она потеряла один глаз и носила протез. Видимо, у нее имелись ожоги и повреждения лицевых костей, но искусная пластическая операция значительно улучшила ее внешний вид. Остальное сделало время: шрамы были старыми. Страдала она от внутренней раны, которую операцией не залечишь.
Да... я знал об этом на собственном опыте, но страдал, наверное, гораздо меньше.
Глава 8
В десять минут седьмого она вышла из подъезда в дорогом темном пальто и одноцветном шарфе, покрывавшем волосы и завязанном под подбородком. Шарф не полностью закрывал изуродованную щеку, и, покинув убежище в офисе, она казалась совсем беззащитной. У меня перед глазами встала яркая картина тех мучений, которые она испытывала день за днем, когда ехала на работу и возвращалась домой. Очень неприятная картина.
Она не надеялась встретить меня у дверей и, не повернув головы в мою сторону, направилась к станции метро. Я пошел за ней и прикоснулся к ее локтю. Даже на низких каблуках она была выше меня.
— Мистер Холли? — удивилась она. — Вот уж не думала...
— Может, сначала выпьем? — перебил я ее. — Пабы открыты.
— Ой, нет.
— Ой, да. Почему бы нет?
Я взял ее под руку и уверенно повел через дорогу к ближайшему бару. Темные дубовые панели, мягкий свет, латунные ручки кранов на стойке и оставшийся от ленча запах сигар — уютный уголок для городских джентльменов, где можно посидеть перед возвращением домой. Они уже сидели там, человек шесть в темных костюмах, излучая благополучие и добавляя градусы к своему хорошему настроению.
— Не сюда, — запротестовала она.
— Сюда. — Я отодвинул для нее стул возле маленького стола в углу и спросил, что она будет пить.
