– Зачем? – деловито спросил Кошелев.
– Поглядеть. Нет, правда, надо нам как-то к ней в
квартиру попасть. Печенкой чую, она у себя этого Степушку прячет.
– Печенкой, говоришь? – засмеялся Кошелев. –
Печенкой – это серьезно! Слушайте, братва, а телефон этой дамы у вас есть?
– Есть. А что?
– Давайте позвоним и попросим к телефону Виталия
Палыча. И послушаем, какая реакция будет, а заодно внесем смятение в ряды
противника.
– Правильно! – воскликнул Костя. – Жетоны у
кого-нибудь есть?
На всех набралось пять жетонов.
– А кто звонить будет? – спросила Мотька.
– Я! – решительно вызвался Кошелев. – У меня
из нас самый взрослый голос. Пошли, где тут автомат?
Ближайший автомат мы обнаружили за углом булочной. Местечко
было достаточно укромное. Михал Михалыч стал набирать номер, а мы стояли рядом.
– Алло! Добрый день, дамочка! Нельзя ли мне с Виталиком
побеседовать?.. Что?.. Как это с каким? С Люкиным!.. Ошибся номером? Ну что ж,
прошу прощения!
– Ну как? – хором спросили мы, когда он повесил
трубку.
– Сдается мне, что он там.
– Почему?
– Я когда Виталика спросил, она так надолго замолчала,
как будто то ли обдумывала ответ, то ли с ним советовалась. Значит, мы на
правильном пути!
– Да, теперь надо их не упустить, – задумчиво
проговорил Костя. В квартиру сейчас соваться бессмысленно, они настороже…
Только если Матильда что-то удумает…
– Проще пареной репы! – заявила Матильда. – Я
сейчас поднимусь к ней и скажу, что видела, как кто-то проколол ей колесо.
– И что? – спросил Кошелев.
– А то, что она переполошится. А уж как дальше пойдет –
поглядим. Она или побежит вниз убедиться, что я не вру, или начнет искать
кого-то, кто ей колесо поменяет; словом, поживем – увидим. Ребята, вы колесо-то
ей все таки проколите, может, она Виталика пошлет его менять.
– Будет сделано!
Костя с готовностью бросился во двор. Но его почему-то долго
не было. Наверное, выжидает удобного момента. Мы двинулись во двор –
посмотреть. Навстречу нам бежал Костя.
– Скорее! В машину! – крикнул он.
Мы, не сговариваясь, кинулись к машине. Через минуту из
подворотни выехала серая «Волга». За рулем сидела внушительного вида дама с
высокой белокурой прической.
– Михал Михалыч! Скорее! Не упустите ее! – кричал
возбужденный Костя.
– Тише едешь – дальше будешь! – изрек Кошелев,
выруливая на проезжую часть. – Не надо, чтобы она почуяла погоню. Номер
машины мы знаем, никуда она от нас не денется.
– Похоже, она едет предупредить Степушку, что его
кто-то ищет, – предположил Митя. – А кстати, что мы будем делать,
если найдем красавчика? Чтобы сдать милиции, нужны основания. А у нас их нет.
– Если он в розыске – очень даже есть! – заявил
Костя.
– А если нет? У нас же только Иришины показания… Даже
те, которых он на сотню тысяч баксов нагрел, в милицию не заявили.
– Ладно, сейчас не до теорий! – закричала
Мотька. – Главное – надо его найти, а там уж будем думать!
– А почему эта ваша красотуля в милицию заявить не
хочет?
– Боится, – отвечал Митя, – и потом она
все-таки в него влюблена!
– Ну вот что, братва, я так соображаю: главное –
обнаружить его. Если он такой матерый преступник, то без дела сидеть вряд ли
станет, и потом, чтобы уехать за границу, ему еще денежки понадобятся. Сто
тысяч баксов – это для нас с вами большие деньги, а для него – тьфу!
– Позволю себе с вами не согласиться, – тихо, но
твердо заметил Митя. – Мы же не знаем, сколько у него до этого денег было,
мы вообще знаем только, что он ловкий аферист, а в таком случае он вполне может
просто пока лечь на дно.
– Умыл! Ой, умыл! – умилился Кошелев. –
Молодец, парень! Не пасуешь перед старшими, но без хамства. Хвалю. Ладно, командуйте,
а я пока при вас водилой буду, потом, глядишь, и опыта наберусь!
Мы все расхохотались. До чего же он славный дядька!
Марьяна Сидоровна ехала по Садовому кольцу, потом свернула
направо, на Малую Никитскую, и тут же налево, во Вспольный переулок, и вскоре
остановилась возле красивой кирпичной башни. Поставив машину, она почти бегом
бросилась к единственному подъезду. Мотька, схватив трубку уоки-токи, поспешила
за ней.
– Ни фига себе! – присвистнул Костя. – Это
она его в таком шикарном доме прячет! Тут наверняка охрана имеется. Здорово!
Преступник под охраной.
– Да, интересно, прорвется Мотька или нет, –
сказал Митя.
– Мотька? Мотька уж точно прорвется, не мытьем, так
катаньем, – успокоила я друзей.
Прошло минут десять. Ни Мазепа, ни Мотька не появлялись. Что
бы это значило? Но тут раздались сигналы уоки-токи.
– Алло! Прием! – закричала я.
– Аська! – послышался громкий шепот. –
Квартира сорок два, восьмой этаж. Что делать? Прием!
– Она тебя не заметила? Прием!
– Вроде нет. Я пробовала под дверью слушать, но ничего
не слышно. Прием.
Костя решительно отобрал у меня трубку.
– Мотя, ты его видела?
– Нет, ей какая-то женщина открыла.
– Тогда быстро спускайся. Нечего тебе там торчать!
Вскоре появилась Мотька. И сразу накинулась на Костю:
– Ты чего командуешь? Надо было подождать, пока она не
выйдет, может, он ее до лифта проводил бы!
– А если она сейчас появится и мы не успеем за нею,
тогда что?
– Внимание! Идет! – воскликнул Кошелев.
Мадам Кочубей вышла из подъезда, оглянулась по сторонам, а
Кошелев тем временем не стал дожидаться, покуда она сядет в машину, и начал
выруливать со стоянки. Мы поняли его замысел – чтобы она не думала, будто мы за
ней едем.
Мы опять пустились в погоню. Хотя погоней это вряд ли можно
было назвать. Мазепа ехала достаточно осторожно, и мы держались в хвосте. Она
петляла по улочкам позади Белорусского вокзала. Потом вдруг остановилась и
бросилась к ближайшему автомату. Митя выскочил и тоже начал прохаживаться
вокруг автомата, как будто ему нужно позвонить.
– Ну, братва! Вы даете! Как у вас все четко отработано!
Обалдеть! – восторгался Кошелев.
Марьяна Сидоровна повесила трубку, подошла неспешно к своей
машине, но садиться не стала. Она явно кого-то ждала. Митя тем временем сделал
вид, что звонит куда-то, не спуская глаз с Мазепы. Потом ему это, видимо,
надоело, и он вернулся к нам.
– Ну, что? Слышал что-нибудь?
