Я вернулся назад. Никто не обратил на меня внимания, пока я шел к выходу. В конце концов, это был не валютный банк, а фабрика грез. Никто не может похитить грезы.
Стены вестибюля, как я заметил при входе, были увешаны афишами старых и новых «роликов-открой-кошелек», всех престижных рекламных кампаний, завоевавших призы. Я слышал, что рекламные кампании сейчас расценивались как вполне нормальная ступень в карьере режиссеров и актеров. Один день продаешь кукурузные хлопья, другой играешь Гамлета. «Интрамайнд имейджинг» может стать важной вехой на твоем пути.
Я поехал в центр Манчестера и анонимно заказал себе просторный уютный номер в отеле «Корона-Плаза». Дэвис Татум будет оплачивать расходы, но, если необходимо, я могу заплатить и сам. Я хотел принять душ, заказать еду в номер и побаловать себя — и плевать на цену.
Я позвонил Татуму домой и попал на автоответчик. Я попросил его перезвонить мне на сотовый и повторил номер, а потом уселся в кресло посмотреть по телевизору скачки — гладкие скачки в Эскоте.
На ипподроме Эллиса не было видно. Комментатор упомянул «смехотворный» суд над ним, каковой должен состояться через три дня, в понедельник.
Сид Холли, сказал он, благоразумно не высовывается, поскольку половина поклонников Эллиса жаждет его крови.
Эта маленькая шпилька была получена от комментатора, который не так давно именовал меня чародеем и силою добра. Времена меняются; они всегда меняются. Вот на экране фотография: улыбающийся Эллис, а рядом я — без шлема, но еще в жокейских цветах.
— Они так долго были лучшими друзьями, — горестно вещал комментатор. — Теперь они лягают и бодают друг друга, словно быки. Чтоб ему пусто было, подумал я. Я также надеялся, что миссис Зеленый Джемпер, Марша Роуз, миссис Доув, Вилли Парот, шофер «Интрамайнд», Ник Кросс и монтажер не включили телевизоры и не смотрят скачки в Эскоте. Я не думал, что мимолетный взгляд Оуэна Йоркшира, скользнувший по моему комбинезону, оставил хоть что-то в его памяти, но остальные должны запомнить меня на день или два.
Такой риск мне был знаком, иногда все сходило удачно, иногда нет.
Когда скачки завершились, я позвонил в «Интрамайнд имейджинг» и задал несколько общих вопросов, над которыми не подумал во время моей краткой карьеры в качестве служащего «Топлайн фудс».
Я хотел знать, записывались ли рекламные ролики изначально на пленку, на диски или на кассеты и не может ли публика купить копии. Мне любезно ответили, что «Интрамайнд», особенно для высокобюджетного заказа, обычно использует пленку и публика не может купить копии. Законченный фильм переписывается на качественную видеокассету «ВЕТАСАМ». Эти кассеты и становятся собственностью клиента, платившего телекомпаниям за эфирное время. «Интрамайнд» в качестве агента не выступает.
— Большое вам спасибо, — вежливо сказал я. Всегда полезно что-то узнать.
Вскоре позвонил Дэвис Татум.
— Сид, — сказал он, — вы где?
— В Манчестере, городе дождя.
В этот день было солнечно.
— Э... — продолжал Дэвис, — продвижение есть?
— Кое-какое, — ответил я.
— И, э... — Он снова поколебался. — Вы читали сегодня утром Индию Кэткарт?
— Она не написала, что видела нас в «Ле Меридиен», — сказал я.
— Нет. Она последовала вашему превосходному совету. Но все остальное!..
— Кевин Миллс звонил мне специально для того, чтобы сообщить, что она не писала остального. Это сделал он сам. Политика. Давление сверху. Все та же старая штука.
— Но неприятная.
— Он извинялся. Большое достижение.
— Вы принимаете это так легко, — произнес Дэвис.
Я не стал разубеждать его и просто спросил:
— Завтра утром сможете вы приехать в дом Арчи Кирка?
— Думаю, да, если это важно. В какое время?
— Вы можете согласовать это с ним? Около шести утра, я полагаю. Я сам приеду туда, как смогу. Не знаю, когда именно.
С нотой недовольства он сказал:
— Звучит довольно неопределенно.
Я решил не говорить ему, что если затеваешь кражу со взломом, то точное время назвать затруднительно.
Глава 12
Я позвонил в «Памп» и попросил позвать Индию Кэткарт. Простота!
Номер раз: ее никогда не бывает в редакции по пятницам.
Номер два: «Памп» никогда не дает домашних телефонов сотрудников неизвестным.
— Скажите ей, что с ней хотел бы поговорить Сид Холли, — сказал я и дал оператору номер своего сотового телефона, попросив его повторить — для полной уверенности, что он записал номер. Он сказал, что ничего не обещает.
Я посидел, размышляя о том, что я видел и узнал, и строя планы на следующий день. Подобные планы довольно часто меняются в зависимости от обстоятельств, но я обнаружил, что результат никогда не бывает нулевым. Если все провалилось, попробуйте план Б. В моей стратегии план Б состоял в том, чтобы убраться, сохранив шкуру целой. План Б пару раз приносил мне неприятности, но неприятности похожи на падение на скачках — никогда не поверишь, что они случатся, пока не ткнешься носом в землю.
В десять пятьдесят мой сотовый телефон зажужжал.
— Сид? — нервно спросила Индия.
— Привет.
— Ничего не говорите! Я заплачу, если вы что-нибудь скажете. — Она помолчала, потом сказала:
— Сид! Вы слушаете?
— Да. Но я не хочу, чтобы вы плакали, и поэтому ничего не говорю.
— О Господи. — Это было наполовину рыдание. Наполовину смех. — Как вы можете быть таким... таким вежливым?
— С огромным трудом, — сообщил я. — Вы не заняты в воскресенье вечером? Ваш ресторан или мой?
— Вы приглашаете меня пообедать? — недоверчиво спросила она.
— Ну, это же не предложение руки и сердца. И не нож между ребер.
Просто обед.
— Как вы можете смеяться?
— А почему вас назвали Индия? — спросил я.
— Потому что моя мать забеременела в Индии. Но какое это имеет отношение?
— Мне просто интересно, — сказал я.
— Вы пьяны?
— К несчастью, нет. Я мрачно сижу в кресле, размышляя о строении вселенной и прочем.
— Где? То есть — где это ваше кресло?
— На полу.
— Вы мне не доверяете!
— Нет, — вздохнул я, — не доверяю. Но я хочу пообедать с вами.
— Сид, — почти умоляюще сказала она, — будьте благоразумны.
Я всегда считал, что это дурной совет. Но если бы я был благоразумным, у меня были бы две руки и гораздо меньше шрамов, а я считал, что благоразумным надо родиться, я же, кажется, с этим промахнулся.
