Я также захватил номер «Памп», положил его рядом на сиденье и открыл на странице с колонкой Криса Бишера.
«Спустя четыре дня после убийства одного из лучших жокеев в скачках с препятствиями, Хью Уокера, у «Памп» появилась эксклюзивная информация о задержанном полицией человеке. Кто же он? Полиция хранит молчание, однако я могу раскрыть тайну. Или, точнее, приподнять ее завесу. Речь идет о служащем ипподрома, тренере, арестованном также за махинации на скачках. Я даже готов помочь любому сыщику-дилетанту в его поисках и намекнуть, кто этот главный подозреваемый. Попытайтесь использовать Подсвечника, он приведет вас к Лидед Лайту, и лошади покажут дорогу».
Как выразился Билл, «не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить части этого ребуса».
Я вовремя доехал до Ламбурна и притормозил у ворот дома Билла в двадцать пять минут седьмого. Мне не терпелось опять очутиться в седле, на породистом жеребце, и промчаться на полной скорости, чувствуя на лице порывы свежего ветра. Я затрепетал от волнения, представив себе, как лошадь и наездник скачут, слившись в одно целое. Но, оглядевшись по сторонам, обнаружил – меня опередили. В доме уже были другие посетители. На подъездной дороге стоял полицейский фургон с синим огоньком, светившимся на крыше.
«Сволочи! – подумал я. – Они явились, чтобы вновь увезти Билла на допрос. Рейд на рассвете».
Я выбрался из машины и увидел у двери Джульет Бёрнс с округлившимися от страха глазами.
– Билл покончил с собой, – сказала она.
Глава 8
Я недоуменно уставился на Джульет и глупо возразил:
– Этого не может быть.
– Но так случилось, – заявила Джульет. – Он выбил себе выстрелом мозги.
– Что?! Когда?
– Не знаю, – ответила она. – Я нашла его в кабинете около получаса назад и вызвала полицию. Обычно он встречал меня во дворе без четверти шесть. Но сегодня его там не было, и я подумала, что шеф, наверное, проспал. Еще бы, он так перевозбудился за два последних дня.
– По-моему, арест трудно назвать «перевозбуждением».
– Я отправилась к нему в комнату. Никого, и постель уже убрана. Заглянула в офис, потом в кабинет. – Она покачала головой. – Хуже некуда. Я сразу поняла, что он мертв. А затылок снесло выстрелом.
Меня чуть не стошнило от ее точного, протокольного описания. Но Джульет после увиденной кровавой бойни вела себя совершенно спокойно. Впрочем, может быть, мне просто показалось? Шок по-разному воздействует на людей, и я заподозрил, что она не оправилась от потрясения. Со временем ей, очевидно, понадобится помощь. Но не сейчас.
Я взял девушку за руку, усадил ее на пассажирское сиденье своей машины и двинулся к двери черного хода. Мне преградил путь молодой полицейский в форме. Он сообщил, что в дом запрещено пускать посторонних. Начальство выехало к месту преступления и скоро будет здесь вместе со служащими криминального отдела, хотя никто, даже его руководство, не вправе входить в комнаты до появления экспертов.
– А… – проронил я. – Значит, в доме совершено преступление?
– Вероятно, – уклончиво ответил полицейский. – Любая подозрительная смерть рассматривается как преступление, пока мы не узнаем правду.
– Мудрая позиция, – иронически отозвался я, возвратился к машине и опустился на водительское сиденье.
– Джульет, Бил по-прежнему в кабинете? – спросил я.
– Да, я так полагаю. Полицейский приехал довольно быстро, но, кроме него, ни в доме, ни во дворе – ни души. Я имею в виду, никакой «Скорой помощи».
– Не сомневаюсь, что полицейский позвонит в ближайшую больницу.
– Будем надеяться, – бесстрастно проговорила она. Да, похоже, шок понемногу начал сказываться, она смотрела куда-то вдаль и не слушала меня.
– Джульет, – я повысил голос, и она неторопливо обернулась. – Оставайся в машине, я отойду на минуту, а затем отвезу тебя домой. – Девушка слегка кивнула.
Я достал из бардачка фотокамеру, выскочил из машины и, во избежание новой встречи с полицейским у двери черного хода, подкрался к окнам кабинета, заглянув в них.
Да, Билл и правда был там, хотя я не смог его как следует рассмотреть – он сидел в кресле спиной к углу комнаты, между двумя оконными проемами. Но я все же заметил, что его правая рука бессильно опустилась. Он сжимал в ней черный револьвер, повернутый дулом вниз. Что же, оружие больше не выстрелит.
Я сделал несколько снимков, передвинулся к другому окну, однако вид из него был не лучше, и Билл оставался не в фокусе. Тем не менее мне удалось сфотографировать широкое красное пятно на стене за его креслом. Комнату освещали лучи восходящего солнца, и я увидел, что пятно высохло. Билл покончил с собой уже несколько часов назад.
Но почему? Зачем ему нужно было сводить счеты с жизнью после нашего вчерашнего разговора? Тогда он был настроен твердо и уверенно. Неужели Кэйт отвергла его и отказалась вернуться домой? А этот отказ подвел Билла к роковой черте? И где он мог взять оружие?
Я обогнул дом, осмотрев окна полуподвального этажа. Но ничего необычного или нового не обнаружил. Привычная, хорошо знакомая мне обстановка. Не считая, конечно, того, что теперь в его доме все изменится и катастрофа в кабинете станет черным днем для его семьи.
Я остановился рядом с полицейским, дежурившим у черного хода, и доложил ему, что хочу отвезти Джульет Бёрнс к ней домой. Если девушка понадобится его начальству, оно найдет ее там.
– Не знаю, ничего не могу сказать, – нехотя произнес он. – По-моему, ей нужно побыть здесь до приезда следователей.
– Но я не останусь и заберу ее, – жестко отрезал я. – Поймите, девушка в шоке, а в моей машине ей лучше не станет. Без горячего сладкого чая и теплой постели она не придет в себя до вечера.
Он подумал минуту-другую и наконец решил, что держать ее в доме Билла не стоит. Пусть отлежится у себя, так будет спокойнее.
– Ладно, сэр, – согласился он. – Только сообщите мне, как вас зовут, и номер телефона, по которому можно дозвониться до мисс Бёрнс.
Я продиктовал ему свое имя, номер моего мобильного телефона и тут же выехал. Хорошо, что успел покинуть дом в эту минуту, а не позже, поскольку, свернув на дорогу, столкнулся с целым эскортом полицейских машин. Насильственная смерть подняла стражей порядка с постели в ранний утренний час.
Джульет жила в одном из маленьких однотипных коттеджей, выстроившихся в ряд вдоль шоссе Бэйдон на юго-западной окраине Ламбурна.
– Номер два, – пробормотала она.
– Дай мне твой ключ, – попросил я.
– Он под камнем, в маленькой коробке, – пояснила девушка. – В моих бриджах для верховой езды нет карманов, вот я и храню его в ней, уходя на работу.
– Ты могла бы носить его на ремешке, как медальон, – предложил я.
