– Пыталась и сразу потеряла. Ремешок оборвался. «Носи покрепче ремешок, о Лиза, дорогая», – вспомнил я слова известной песенки. Но ничего не сказал.
Я помог Джульет выйти из машины, нашел ключ, открыл дверь и впустил ее.
Она поднялась наверх и легла, пока я готовил крепкий сладкий чай в крохотной кухне. Принес девушке большую чашку, уселся на край кровати и проследил, как Джульет выпила несколько глотков. Кажется, чай помог ей восстановить силы, и ее лицо порозовело.
– Почему он это сделал? – растерянно спросила она. – Его смерть для всех нас такой удар, и мне придется искать новую работу. Боже мой, я и забыла о работе! – Джульет резко передвинулась и приподнялась, чтобы встать с постели.
– Ложись, Джульет, – одернул ее я. – Сегодня тебе не надо работать.
– Но кто будет ухаживать за лошадьми?
– Не сомневаюсь, что Фред о них позаботится. Накормит и напоит как следует, но утром они останутся в конюшне. Пускай побудут без тебя, ничего с ними не случится. А ты должна отлежаться дома. Это приказ.
Я поднял с пола брошенный ею жакет и направился в соседнюю комнату, собираясь повесить его в гардероб.
– Не надо, – остановила меня Джульет. – Все о'кей, положите его на кровать, а потом я сама повешу.
– Это не проблема, – проговорил я на ходу. Открыл гардероб и отыскал в нем место для жакета.
Джульет всегда производила на меня впечатление мальчишки-сорванца, привыкшего к джинсам и простеньким свитерам, и я с удивлением обнаружил в ее гардеробе десятки аккуратно развешанных платьев и костюмов с дизайнерскими этикетками. Все они были в прозрачных пластиковых упаковках. Внизу стояли элегантные лодочки и босоножки, в тон висевшим нарядам. Выходит, она любит модные, дорогие вещи, и это уже не сорванец, а настоящая женщина, отметил я и невольно порадовался. Захлопнул гардероб, вернулся к ней в спальню и опять устроился на краешке кровати.
– Знаешь, Джульет, я сейчас поеду назад, загляну в конюшню, пообщаюсь с Фредом и улажу проблемы с лошадьми, – сообщил я. – А ты отдыхай и постарайся ни о чем не думать. Скоро к тебе явится полиция, так что успокойся и будь готова.
– Спасибо, Сид.
Я вновь отправился к дому Билла, но выбрал окольную дорогу, а не центральное шоссе. Этот путь вел прямо к дальним рядам конюшен. Притормозил, выбрался из машины, прошел во двор и застал Фреда на месте. Вид у него был встревоженный, он то и дело смотрел на часы и, наверное, гадал, куда исчезли Билл и Джульет. Обычно они заходили в конюшни десятью минутами раньше.
– Привет, Фред, – поздоровался я.
– Доброе утро, мистер Холли, – откликнулся он. – Простите, но мистера Бартона и мисс Джульет пока что нет. Ума не приложу, где они. Ведь он и она никогда по утрам не опаздывали. Появлялись за полчаса до нас, конюхов, и все проверяли.
– Их сегодня не будет, – заявил я. – А значит, лошадей выводить утром не нужно. Передай ребятам, что сегодня они свободны и лошади останутся в стойлах. Дай им сена и воды.
– Но, по-видимому…
– Сделай это, Фред. Прошу тебя.
Он неуверенно покосился на ворота, по-прежнему надеясь, что к ним в любую секунду может приблизиться Билл.
– Произошла катастрофа, – продолжил я. – Смерть в его семье. В доме мистера Бартона сейчас полиция. Просто скажи ребятам, чтобы они не выводили лошадей. Но не объясняй почему.
Они и так скоро обо всем узнают. Не одной только Джульет придется искать новую работу.
– Хорошо, – ответил Фред.
Я расстался с ним и побрел к моей машине. Мне предстояло решить весьма сложную и деликатную задачу до очередного возвращения в дом Билла и встречи с полицией. К сожалению, я не успел заранее продумать план.
Из Ламбурна я выехал на шоссе Вантадж и свернул к дому родителей Кэйт. Они переселились сюда пять лет назад, когда ее отец вышел в отставку, а Билл унаследовал его конюшни. Однако Артур Роджерс недолго предавался нехитрым радостям отставника, не прошло и нескольких недель, как врачи обнаружили у него рак поджелудочной железы. Через два месяца его не стало. Теперь его вдова, Дафна, жила здесь одна и считалась истинной гранд-дамой в мире скачек.
Я остановился перед домом. Любопытно, есть ли в нем хоть кто-нибудь? Нажал на кнопку звонка, и до меня издали донесся его слабый отзвук. Дафна уже проснулась, но по-прежнему была в халате, когда открыла мне дверь.
– Доброе утро, Сид, – поздоровалась она и улыбнулась. – Что привело тебя сюда в такую рань?
– Доброе утро, Дафна. – Я тоже улыбнулся. – А Кэйт здесь?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – От ее улыбки не осталось и следа.
– Я должен с нею увидеться.
– Тебя прислал Билл? – насторожилась она. – Я всегда говорила, что Кэйт вышла замуж не за того человека. Он опозорил нашу семью. Подумать только, махинации на скачках!
Неужели она бы предпочла обвинение в убийстве?
– Кэйт здесь? – повторил я свой вопрос.
– Может быть, здесь, а может быть, и нет. Почему ты так хочешь ее видеть?
– Понимаете, Дафна, это очень важно. С Биллом стряслась беда.
– Еще что-то? Как будто ему мало. Что он сейчас натворил?
– Кэйт у вас дома? – в третий раз спросил я, уже более резким и требовательным тоном.
– Она спит. В комнате для гостей.
– А дети с ней? – осведомился я.
– Нет. Они в мансарде, – пояснила Дафна. – Ну как, мне лучше подняться и разбудить ребят?
– Нет, не трогайте их, – запротестовал я. – Позвольте мне пройти к Кэйт. Я ее разбужу.
Дафна с неприязнью взглянула на меня, но не стала преграждать дорогу, когда я двинулся по коридору и взобрался по лестнице.
– Она в передней комнате, – окликнула меня Дафна. – Прямо за дверью второго этажа.
Я осторожно постучал и чуть-чуть приоткрыл дверь.
– Это ты, мама? – сонно пробурчала Кэйт. – Кто там стучал в дверь?
– Кэйт, – произнес я, прильнув к узкому просвету. – Это Сид Холли. Я могу войти?
– Сид! Что ты здесь делаешь? Тебя прислал Билл?
– Да, меня прислал Билл. Так я могу войти?
– Одну минуту. – Я услышал, что она встала и распахнула дверь гардероба. – О'кей, – проговорила Кэйт. – Заходи.
Она накинула твидовое пальто, странно выглядевшее в сочетании с розовыми шлепанцами.
– Извини, – со смехом начала Кэйт. – Я не взяла с собой халат. – Я обратил внимание на ее усталый вид и покрасневшие от слез глаза. – Где Билл? – задала она вопрос.
– Дома.
– Тогда зачем ты сюда явился? Я обещала Биллу приехать в десять утра.
– Когда?
– Что – когда?
