Покачав головой, Джун все-таки стала послушно нажимать на кнопки. Это оказалось довольно длинной процедурой, но в конце концов, на что-то наткнувшись, она с сосредоточенным видом остановилась. Затем с удвоенным вниманием она продолжила, пока на экране не появилось слово «пароль» с вопросительным знаком.
— Не понимаю, — удивилась она. — Мы же ввели в этот компьютер один общий пароль — «Саксони», правда, им почти не пользовались. Однако для каждого документа сюда можно ввести любой другой пароль, отменяя «Саксони». Эта информация была введена всего лишь месяц назад. Здесь стоит дата. Но тот, кто ее вводил, не пользовался паролем «Саксони». Таким образом, паролем может оказаться буквально любое слово, какое угодно.
— Под словом «документ» вы подразумеваете информацию?
— Да. Любая информация озаглавлена как документ. Скажем, восточный культивированный жемчуг, например. Если я высвечу на экране «восточный культивированный жемчуг», то сразу же получу информацию о том, сколько его у нас. Мне часто приходится этим заниматься. Однако информация с неизвестным паролем значится под названием «жемчуг» в единственном числе, а не во множественном, и я ничего не могу понять.
Она взглянула на меня.
— В любом случае здесь ни слова об алмазах.
— Попробуйте еще отгадать пароль. Она попробовала «Фрэнклин» и «Гревил», но безрезультатно.
— Это может быть всем, чем угодно, — беспомощно повторила она.
— Попробуйте «Дазн Роузез».
— А почему «Дазн Роузез»? — Ей показалось это очень странным.
— У Гревила была лошадь — скаковая лошадь — с такой кличкой.
— Правда? Он никогда не говорил. Он был таким приятным человеком, но ужасно скрытным.
— А еще у него была другая лошадь по кличке Джемстоунз.
Явно сомневаясь, она попробовала сначала «Дазн Роузез», затем — «Джемстоунз». Но на экране ничего не появилось, за исключением настоятельного требования пароля.
— Тогда попробуйте «алмазы», — попросил я. Она выполнила просьбу. Ничего.
— Вы же знали его, — не отступал я. — Почему он внес какую-то информацию, назвав ее «жемчуг»?
— Понятия не имею.
Джун сидела, склонившись над клавиатурой, и легонько стучала кончиками пальцев по губам.
— Жемчуг. Жемчуг. Почему жемчуг?
— Что такое жемчуг? — спросил я. — У него есть формула?
— Ой! — Она неожиданно выпрямилась. — Это камень зодиака.
Она напечатала «зодиак», но и это не помогло. Потом она немного покраснела.
— Это камень тех, кто родился в июне, — сказала она. — Попробую, на всякий случай.
Она набрала «Джун»
[2]
— экран компьютера засветился и открыл свою тайну.
Глава 5
Алмазов мы так и не нашли.
На экране было написано:
"Джун, если ты сейчас это читаешь, можешь смело идти ко мне в кабинет за повышением. Ты стоишь жемчужины твоего веса, но я лишь предлагаю повысить твою зарплату на двадцать процентов.
С уважением, Гревил Фрэнклин".
— Так... — Она словно оцепенела. — Так вот что он имел в виду.
— Не понимаю, — ответил я.
— Как-то утром... — Она замолчала, сжав ротик, чтобы не заплакать. Ей понадобилось несколько минут, чтобы собраться с силами, и она продолжила:
— Как-то утром он сказал, что придумал для меня маленькую головоломку и дает мне шесть месяцев на ее решение. Через шесть месяцев она самоуничтожится. Он говорил все это с улыбкой. — Она перевела дыхание. — Я спросила его, что это за головоломка, но он не ответил, а лишь выразил надежду, что я ее найду.
— Вы ее искали?
— Конечно, искала. Не зная, что искать, я обыскала весь офис. Я даже в компьютере пыталась найти какой-нибудь новый документ, но мне и в голову не приходило, что он мог быть зашифрован. Я даже не обращала внимания на слово «жемчуг», поскольку так часто его вижу. Какая же я глупая.
— Я вас глупой не считаю и с уважением отнесусь к обещанию своего брата.
Польщенная, она мельком взглянула на меня, но, слегка отрицательно покачав головой, ответила:
— Не я нашла ее. Я никогда бы не решила эту задачу, если бы не вы. — Она замялась. — Может быть, десять процентов?
— Двадцать, — твердо заявил я. — Мне понадобятся и ваша помощь, и ваши знания, и раз Аннет считается личным секретарем, как гласит табличка на двери ее комнаты, то вы можете стать заместителем личного секретаря с новой зарплатой.
Еще гуще покраснев, Джун занялась распечаткой послания Гревила, затем свернула листок и положила его в свою сумку.
— Я оставлю эту загадку в компьютере, — сказала она с таинственной нежностью. — Никому никогда ее не найти.
Она нажала какие-то клавиши, и с экрана все исчезло. «Интересно, сколько еще раз, сидя в одиночестве, она будет перечитывать магические слова, адресованные ей Гревилом?» — думал я.
Я был удивлен тем, что они действительно могут самоуничтожиться: кто-то мог внести в компьютер информацию и запрограммировать его так, что в назначенный день он все сотрет. «В общем-то, что тут такого? — размышлял я. — Но Гревил мог бы дать ей хорошие подсказки до истечения шести месяцев».
Я поинтересовался, не могла бы она напечатать мне, во-первых, список всего, что в настоящий момент хранилось в сейфе, а во-вторых, все, что, на ее взгляд, помогло бы мне получше разобраться в деятельности компании, например, данные о дневном, недельном и месячном товарообороте и его стоимости, что пользовалось наибольшим спросом, а что — наименьшим.
— Я могу вам сказать, что именно сейчас весьма популярен черный оникс. Пятьдесят лет назад, говорят, был янтарь. Теперь его никто не покупает. Украшения входят в моду и выходят из моды, как и все остальное. — Ее пальцы стали бегать по клавишам. — Дайте мне немного времени, и я распечатаю вам все в развернутом виде.
— Спасибо, — с улыбкой ответил я и стал ждать, пока принтер усиленно работал над гигантским списком, состоявшим из невероятного количества пунктов. Взяв его, я отправился на поиски Аннет. Она оказалась в одиночестве на складе, и я попросил ее провести маленькую обзорную экскурсию по сейфу.
— Алмазов там нет, — твердо сказала она.
— Мне бы надо знать, что там есть.
— Вы как-то не похожи на жокея, — отметила она.
— Скольких жокеев вы знали?
— Ни одного, кроме вас. — Она удивленно посмотрела на меня.
— В общем-то, — мягко заметил я, — жокеи ничем не отличаются от остальных людей. Вы считаете, что мне было бы сподручнее управлять фирмой, если бы я был, скажем, настройщиком роялей? Или актером? Или священником?
