– А мне нравится! – решительно заявила
Мотька. – Шерлокиня Матильда! Как звучит! Шерлокиня Анастасия! Потрясно!
Не хуже, чем герцогиня! Молодец, Валерка, дай пять!
Хоть Валерка и сознался, что это не его изобретение, но все
же почувствовал себя польщенным! Какой он еще, в сущности, маленький, хоть и
наш ровесник! То ли дело наши друзья из «Квартета» Митя и Костя! Им уже по 16,
и эта разница в два года очень чувствуется.
– Девчонки, пошли к нам, папе вчера из Молдавии корзину
черешни прислали! Сладкая! Я на нее уже глядеть не могу! Пошли, надо доедать!
Мы переглянулись. С одной стороны, Валерка уже поднадоел
нам, но с другой… Молдавская черешня – это вещь!
– А кто у вас дома? – на всякий случай спросила я.
Дело в том, что Валеркина бабушка непременно потребует, чтобы черешню вымыли с
марганцовкой и еще ошпарили кипятком. После таких процедур фрукты делаются
ужасно невкусными…
– Только мама! Бабушка к сестре в Крым уехала.
– Тогда пошли!
– Лерочка, ты? – раздался из-за дома голос
Светланы Матвеевны.
– Мам! Я шерлокинь привел!
– Кого? Кого ты привел? – выскочила навстречу нам
Светлана Матвеевна. – Ой, Асечка! Детка моя, как же я давно тебя не
видела! А это, разумеется, знаменитая Матильда? Ну, здравствуй, очень рада с
тобой познакомиться!
Мотька зарделась от радости – еще бы, ее обожаемый Игорь
Васильевич рассказывает о ней своим друзьям!
– Мам, они обещали доесть черешню!
– Ну? Неужто они не только сыщицы, но еще и обжоры? Да
там ее еще килограммов шесть! Неужто съедите? – засмеялась Светлана
Матвеевна.
– Попытка не пытка! – заявила Мотька.
Всю, не всю, но килограмма три мы с Мотькой усидели!
– Девчонки, мне не жалко, – смеялась Светлана
Матвеевна, – но у вас животы не заболят?
– Там видно будет, – философски заметила Матильда,
отправляя в рот очередную почти черную ягоду.
Глава II. Лучший отдых
Домой я повела Матильду другой дорогой – мне хотелось
взглянуть на строящуюся дачу Добрышиных. Действительно, на участке кипела
работа. Следов пожара уже не было видно. Новый дом строили из красного кирпича,
большой, основательный.
– А мне ваша дача куда больше нравится, – сказала
Мотька, – деревянный дом, по-моему, уютнее.
– Так нашу дачу еще мой прадед строил, дедушкин отец!
– А он кто был?
– Врач. Нейрохирург.
– Ты его знала?
– Нет, что ты! Он давно умер!
За разговорами мы и не заметили, как дошли до дома. Тетя
Липа возилась в саду.
– Куда это вы запропали? – спросила она.
– Да мы у Уваровых были.
– А! Голодные?
– Нет, что вы! Мы там у них черешни до отвала
наелись! – сообщила Мотька.
– Тогда, девчонки, не в службу, а в дружбу, сядьте на
велосипеды и смотайтесь в Жуковку, Нюра молока нынче не привезла. Может,
случилось что-то!
Мы с удовольствием сели на велосипеды и покатили по шоссе в
Жуковку, деревню, что стоит на берегу реки примерно в трех километрах от нашего
поселка. Тетю Нюру я помню столько, сколько себя, она всегда летом носит нам
молоко. Дома у нее никого не было, соседка объяснила, что вчера Нюра вместе с
мужем в Москву на свадьбу уехала. Но корову она, соседка, подоила, и мы можем
взять молоко. Женщина налила молока в трехлитровую банку.
– Ой, а как же мы ее довезем? – испугалась я.
– Ничего, сейчас сделаем! – успокоила меня
Матильда и с невероятной сноровкой прикрутила банку в авоське к своему
багажнику. – Я в деревне всегда так делаю!
Ехать назад опять по шоссе нам показалось скучно, к тому же
солнце шпарило вовсю (как бы молоко не скисло!), и мы решили сократить дорогу,
проехать через лес по тропинке. А в лесу захотелось сделать небольшой привал,
посидеть в тенечке.
– По-моему, надо отпить молочка! – предложила
я. – А то как бы не расплескалось, банка очень полная!
Мы спешились, отпили молока из банки, сели на травку
побалдеть немножко в лесу.
Вдруг Матильда насторожилась.
– Аська, ты ничего не слышишь?
– Нет, а что?
– Мне показалось, кто-то стонет!
– Да ну тебя, вечно ты выдумываешь!
– Ничего я не выдумываю, слышишь?
Я прислушалась.
Действительно, из-за кустов доносился чей-то стон.
– Давай посмотрим!
– Я боюсь!
– Чего ты боишься? А если кому-то помощь нужна?
Мы осторожно раздвинули ветки кустарника и увидели, что на
крохотной прогалинке лежит какой-то человек в разорванной рубахе, перепачканной
кровью.
Он лежал ничком, уронив голову на правую руку, и стонал. Мы
подбежали к нему.
– Дяденька, вы живой? – шепотом спросила Мотька.
– Что за дурацкий вопрос! Он же стонет, значит, живой.
Только, кажется, без сознания!
– Он, наверное, ранен, – предположила
Мотька, – вон рубашка вся в крови. Давай-ка осмотрим его.
Кроме рваной царапины на плече, никаких повреждений мы не
обнаружили.
– Надо его перевернуть на спину! – решительно
сказала я.
Мы с трудом, осторожно перевернули мужчину на спину. Это был
молодой человек, лет двадцати пяти, с красивым, но изможденным лицом. Он вдруг
открыл глаза, глянул на нас и прошептал:
– Пить!
– Что с вами? – вырвалось у меня, а Мотька
крикнула:
– Я сейчас! – и бросилась через кусты. Вскоре она
вернулась с банкой молока.
– Воды, дайте воды! – простонал он.
– Миленький, нет у нас воды, молочка выпьешь, оно
вкусненькое, свежее! Аська, как нам его напоить из этой банки, больно здорова!
– Давай в ладошку нальем!
Я налила Мотьке в ладошку молока, и она поднесла ее к губам
парня. Я приподняла его голову, и он сделал несколько глотков.
– Еще!
Мы повторили эту процедуру.
– Спасибо вам, девочки! Помогите мне встать!
– Куда вам вставать! – возмутилась я. –
Лежите, а мы сейчас в поселок съездим, «Скорую» вызовем!
– Ни в коем случае! Никто не должен знать, где я!
– Вы бандит? – деловито осведомилась Мотька.
– Нет, я не бандит, – криво улыбнулся он, –
наоборот…
