– Ну и пожалуйста, идите, целуйтесь со своим Олегом!
Американца они не видели!
– Чудак ты, Валерка, – успокоила я
парнишку, – мы Ирине Олеговне обещали позировать, и все у нас никак не
получается.
– Позировать? Она что, Леонардо да Винчи?
– Вряд ли, – засмеялась я, – но она любит
рисовать на досуге.
– Ладно, черт с вами! Ну, я пошел!
– Письмо-то возьми! – окликнула его я. –
Только не вздумай его читать!
– Еще чего! Я человек порядочный! Пока!
И он ушел.
– Мотька, чего ты на него кидаешься!
– Он зануда!
Мы побежали к Седовым. Нас встретил Олег.
– Привет! Вы ко мне?
– Вообще-то мы к твоей бабушке!
– Ее дома нет, в лес ушла.
– Ой, Олег, передай бабушке, что мой дед приехал! Она
хочет ему сюрприз сделать!
– Вот здорово! А можно я с бабушкой приду к вам?
– Конечно, что за вопрос!
– Отлично! Все передам, не беспокойтесь!
Простившись с Олегом, мы двинулись домой.
– Давай поглядим на кукушкинскую дачу? – предложила
Матильда.
– Да рано еще, что там могло произойти за это время?
– Печенкой чую, что-то там происходит.
– Ну если печенкой…
Мы повернули и пошли другой улицей.
– Смотри! – прошептала Матильда, хватая меня за
руку.
По дорожке нетвердым шагом шел Кирилл, и вдруг он как-то
странно споткнулся и упал.
– Во надрался! – шепотом воскликнула
Матильда. – На ногах не стоит.
Но Кирилл довольно быстро поднялся, держа в руках знакомый
конверт. Интересно, это Валерка сбил его с ног? Похоже на то. Мы издали
наблюдали за происходящим. Кирилл внимательно осмотрел конверт, потом как-то
воровато оглянулся и быстро вышел за калитку. Письмо он, не читая, сунул в
карман и довольно бодро зашагал по улице в сторону речки. Мы, не сговариваясь,
двинулись за ним, держась на значительном расстоянии. Он через поле пошел вниз,
к реке.
– Смотри-ка, не хочет читать, – прошептала Мотька.
– А по-моему, просто ищет укромное место!
– Укромное место в чистом поле, скажешь тоже!
Дойдя до берега в стороне от пляжа, он быстро разделся и
бросился в воду.
– Прохладиться хочет, чтобы читать на свежую
голову, – определила Матильда.
Действительно, Кирилл минут десять плескался в воде и
плавал, потом вылез и, как был мокрый, вытащил из кармана конверт. Вскрыл его,
сначала пробежал глазами письмо, а потом сел наземь и стал читать уже
внимательно. Порядок! Первый этап пройден. Прочитав письмо два или три раза, он
порвал его на мелкие клочки и бросил в воду. Теперь уже никто не прочтет этого
письма!
– Ну! Здорово я все провернул? – раздался за нами
голос Валерки!
– А почему он грохнулся? – полюбопытствовала
Мотька.
– Я там бечевку натянул и письмо в траву в месте
предполагаемого падения подбросил.
– Почем ты знал, куда он упадет?
– Вычислил траекторию!
– Ты даешь! – восхищенно воскликнули мы.
Кирилл между тем снова бросился в воду.
– Ладно, нам пора, попозже поглядим, сделает он новую
петлю или нет, – сказала Мотька.
– Я уверена, что сделает!
– А я нет, – возразил Валерка.
– Почему? – удивились мы.
– Потому что он… противный.
– Чем он противный?
– А я знаю?
Глава XIII. О «жучках» и змеях
Дома нас уже ждали Митя и Костя. Они сидели на террасе
вместе с дедом, и он явно развлекал их своими рассказами.
– Приезжаем мы, понимаете ли, на Гавайи. А я там
впервые. Устроились в гостинице, красота кругом как в сказке. Но здесь у нас,
прошу заметить, гораздо лучше, уж очень там все яркое, глазам больно. Я прилег
отдохнуть с партитурой, а Ниночка моя пошла прогуляться, но скоро возвращается
и верещит: «Ах, какая красота, какие цветы, какие пингвины!» А я ей говорю: «Ты
что, матушка, на солнце перегрелась, что тут тебе, Антарктида, какие пингвины?»
Стыдил я ее, стыдил, а она знай твердит: «Поди сам взгляни». Что поделаешь,
пошел, смотрю – и впрямь пингвины, только какие-то другие. Похудее
антарктических и с черной полоской на груди. Но тоже красивые, черти! Как же
так, никогда я не слыхал про гавайских пингвинов, а Нинка знай себе хохочет
надо мной. Почесал я в затылке, а тут как раз какой-то мужчина солидный рядом
останавливается и тоже любуется ими. Я на всякий случай спрашиваю его
по-английски, что, дескать, за птицы? А он отвечает: «Пингвины!» Вот как я
опростоволосился! Признайтесь, вы когда-нибудь про пингвинов на Гавайях
слыхали?
– Насчет Гавайев не знаю, но про галапагосских
пингвинов я где-то читал, – отозвался Митя, который, кажется, читал про
все на свете. – А вы не спросили, Игорь Васильевич, они тамошние или
завезены с Галапагосских островов?
– Да что ты, друг Митя, я и так чуть со стыда не
сгорел, а ты хочешь, чтобы я вопросы задавал! А кстати, девицы, куда это вы с
утра пораньше усвистели?
– Да нам тут к одним знакомым надо было с утра
зайти! – ответила я.
– А вы, часом, не ввязались опять в какое-нибудь дело?
– Да какое тут дело! Что вы, Игорь Васильич, тут тишь,
гладь да божья благодать, – веселым голоском воскликнула Матильда.
– Ну, ладно, молодые люди, я вас покидаю, мне пора
заниматься!
С этими словами дед ушел к себе, и вскоре раздались звуки
рояля.
– Ребята, письмо уже доставлено! – прошептала я.
– Здорово! А я тут «жучков» целую кучу привез! – с
гордостью сообщил Костя. – Они у меня теперь метров на пятьсот действуют!
Пошли, надо расстояние замерить!
– А зачем, собственно? С Кириллом вроде бы уже
разобрались, а на ту дачу нипочем не попадешь! – воскликнула Мотька.
– Да, только если Ирину Олеговну попросить! –
засмеялась я.
– Кто такая Ирина Олеговна? – заинтересовался
Костя.
Мы вкратце рассказали про Седовых.
– Да, как же, станет твоя Ирина Олеговна в чужом доме
«жучков» цеплять, они там, в Америке, на правах человека помешаны
просто! – со вздохом сказал Митя. – Вы и в самом деле думаете, что
Кирилл уже в «жучках» не нуждается, от одного письма брата сразу перековался?
– А вообще-то ты прав, надо его послушать, а то Котя к
нему с открытой душой, а он, кто его знает, что за человек!.. –
согласилась я. – Насколько я понимаю, туда «жучки» поставить не проблема.
Валерка там уже все ходы-выходы знает.
