– Тебе лишь бы с Котей пообщаться!
– У тебя есть другие соображения?
– Пока нет. Но, думаю, не стоит твоего Котю пугать, он
же там себе места не найдет и может сгоряча глупостей наделать, засветиться
где-то.
– Пожалуй, ты права, но как же нам-то быть?
– Погоди, подумать надо, не с бухты-барахты
действовать! А то наломаем дров! – сказала Матильда голосом Михал
Михалыча.
В глубокой задумчивости мы вернулись домой. Там уже знали,
что Валерка нашелся.
– Вы чего такие мрачные? – спросил дед. –
Опять какие-то сложности?
– Да нет… – вяло ответила я. – Просто настроение
ни к черту.
– А вот это, милочка, я слышать не хочу! Что значит,
плохое настроение? Это твое и только твое дело, если у тебя плохое настроение,
как вы выражаетесь, от фонаря! Нельзя своим дурным настроением другим
настроение портить! Постой, а может, все-таки есть причина?
– Нет!
– В таком случае не желаю больше ничего слышать про
настроения!
– Дед! Ты так пристал, что, похоже, это у тебя плохое
настроение!
– Ничего подобного! Клевета!
Но, к счастью, тут деда позвала Ниночка, и разговор
оборвался.
После обеда мы с Мотькой отправились в лес – поглядеть, не
созрела ли земляника.
– Аська, я, кажется, придумала, как нам на эту ногу
взглянуть.
– Как?
– Сейчас тепло, они спят с открытыми окнами, можно
взять палку с гвоздем…
– И что?
– Стянуть с него одеяло через окно.
– Глупости! А если он на спине спит? И потом, как ты
через окно в темноте разглядишь, что у него на ноге?
– Твоя правда. Что же делать?
– Можно, к примеру, заорать у него над ухом: «Пожар!
Пожар!» Он с перепугу вскочит и, уж конечно, брюки второпях надевать не станет.
– Да, представляю, как ты бежишь за ним с воплями:
«Дяденька, покажите ногу!»
Смех смехом, но ничего умного мы не придумали. И вдруг меня
осенило.
– Мотька, идея! Мы сейчас пойдем на кукушкинскую дачу и
скажем, что нам надо повидаться с Кириллом. Заметь себе, на вполне законном
основании! Скажем, что дедушка его к себе зовет!
– Так, интересно!
– Если он к нам выйдет, мы все ему расскажем и спросим
про родимое пятно!
– Аська, гениально! Дешево и сердито! Идем сейчас же!
Мы быстренько повернули назад, начисто позабыв о землянике,
не до нее сейчас!
Подойдя к кукушкинской даче, мы сразу увидели на террасе
Генашу. Он опять пил пиво. Мы решительно открыли калитку и направились к нему.
– Здравствуйте! Извините, пожалуйста, нельзя ли нам
поговорить с Кириллом? – нарочито вежливо спросила я.
– С Кириллом? Спит Кирилл, дрыхнет, можно сказать, без
задних ног! А зачем он таким молоденьким девочкам понадобился? – как-то
гнусно засмеялся Гена.
– Мой дедушка хочет с ним поговорить!
– Это на какой же предмет?
– Я не знаю, он просто просил позвать к нему Кирилла.
– Ладно, попробую его шугнуть! – Он лениво
поднялся и исчез в доме.
– Жалко, что он шорты не носит, – прошептала
Мотька мне на ухо.
Вскоре на террасе появился Кирилл, бледный, заспанный,
небритый!
– Вот он, голубчик! Еле добудился! – сообщил Гена.
– Ася! В чем дело? – спросил Кирилл заплетающимся
языком.
– Дедушка просил вам передать, чтобы вы непременно
зашли к нему!
– Зачем?
– Понятия не имею. Что-то хотел вам сказать.
– Спасибо, я обязательно зайду, вот только приведу себя
в божеский вид!
– Что не так-то просто, учитывая, сколько ты вчера
выпил! – ехидно заметил Гена.
– Да отвяжись, Генаша. Сил нет! – Кирилл плюхнулся
в кресло и потянулся за пивом.
– Бессовестные твои глаза! При таких кралечках
похмеляться будешь? – ухмылялся Гена.
– Ладно, девочки, вы идите, а я приду. Через час!
– До свидания, – благовоспитанно попрощались мы и
ушли.
– Аська, надо его на полпути перехватить, незачем Игорю
Васильевичу нас лишний раз вместе видеть.
Мы выбрали местечко, мимо которого Кирилл обязательно
пройдет, направляясь к нам на дачу, и засели там в придорожных кустах. Не
прошло и получаса, как на улице появился Кирилл, чистый, бритый, с уже нормальным
цветом лица. Только глаза у него еще были красные. Мы выбежали ему навстречу.
– Девочки, вы что, напугать меня решили?
– Нет, Кирилл, нам надо с вами поговорить. Дело
серьезное!
– Что-то с Котей?
– Нет! Это вам грозит беда!
– А Игорь Васильевич, значит, меня не звал?
– Нет, просто мы, чтобы не вызвать подозрений, это
придумали.
– Хитрые, бестии, – улыбнулся Кирилл. – Ну,
что вы там еще пронюхали?
– Пойдемте куда-нибудь, не говорить же такое посреди
дороги! – предложила Мотька.
– А куда? – растерялся Кирилл.
– Пошли в березовую рощу! – сказала я. – Там
можно спокойно поговорить.
Мы провели Кирилла по тропинке, ведущей в березовую рощу.
– Ох, как здесь хорошо, светло! Я темный лес не
люблю, – признался Кирилл, – как-то мне там не по себе, а здесь…
чудно! Ну, так что стряслось?
Мы сели на травке и подробно пересказали ему разговор Федора
Тихоновича с Генашей. Он слушал внимательно, только изредка хмыкал.
– Такие, значит, дела! – сказал он, выслушав
нас. – Один меня клофелином травануть хочет, а другой – курьером сделать,
и скорее всего наркокурьером. Уж не знаю, что лучше. Пожалуй, клофелин
гуманнее. По крайней мере быстрее! – усмехнулся он. – В Италии,
значит, учиться можно! Ценит меня Федор Тихонович.
– Кирилл! – вдруг вспомнила я. – Скажите, у
этого вашего Гены есть на ноге родимое пятно?
– Родимое пятно? Нет, не видел. А почему это вас
интересует?
Я объяснила ему, что Валерка нашел старое милицейское
объявление.
– Будь у него такое пятно, я бы заметил, хоть и не
разглядывал особо его ноги. Хотя постойте, где, ты говоришь, у него это пятно?
– На левой ноге, сзади под коленом!
– Точно! У него там не пятно, а шрам! Он, наверное, это
пятно удалил! Ну и что вы теперь с этим делать будете?
– Может, в милицию заявить, он ведь в розыске? –
предложила Мотька.
