– Хочешь, научу?
Я вела этот спокойный разговор ни о чем, а внутри у меня все
дрожало.
Олег провел меня в комнату, где за столом Мотька и Ирина
Олеговна резались в карты.
– О, Асенька! Здравствуй! – приветствовала меня
Ирина Олеговна, не отрываясь от карт. – Сядь, посиди, мы сейчас доиграем!
Мотька пристально на меня взглянула и явно встревожилась. Я
села и стала тупо ждать окончания игры.
Но вот заветный миг настал.
– Ася, что с тобой? – спросила Ирина
Олеговна. – Тебе нездоровится?
– Да нет, Ирина Олеговна, я просто немножко устала.
– Сейчас я вас чем-нибудь вкусным угощу!
– Спасибо большое, но нас дома ждут. Вот если бы Олег
нас довез…
– Ну конечно, какие могут быть «если». Олег, детка,
отвези девочек, они спешат домой!
Олег опять подхватил Матильду на руки и понес к машине, а я
попрощалась с Ириной Олеговной.
Дома над Матильдой все причитали и охали, хотя она не так уж
сильно страдала и потребовала, чтобы Олег спустил ее на пол: она, мол, сама
дойдет до нашей комнаты. Но Олег был неумолим и отнес ее на второй этаж.
Кажется, Матильда тоже ему понравилась, во всяком случае, когда он спустил ее с
рук, на лице его отразилось некоторое сожаление. Или мне показалось?
Мы еще поболтали о чем-то для приличия, и наконец Олег
побежал вниз.
– Ну? – выдохнула Мотька, едва за ним закрылась
дверь. – Что?
И в этот момент я вдруг поняла, что пока ничего не расскажу
Мотьке, иначе она может помешать исполнению моего плана.
– Нормалек! Их дома не было, но я оставила записку.
И это была чистая правда. Об остальном же я просто умолчу.
Молчание – это не вранье.
– По-моему, ты что-то недоговариваешь!
– Да ты что! Я просто устала.
– Я вообще-то тоже! Знаешь, как приходится держать себя
в руках, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким парнем!
– А ты и не ударила! Он, по-моему, на тебя клюнул!
– Ты так считаешь? Правда? Ой, здорово, он мне так
нравится!
И Мотька повела разговор на свою любимую тему – про любовь!
Ее хлебом не корми, дай порассуждать о любви. Мне это сейчас было на руку, и
тема эта волновала до жути. Через час я побежала к телефону, но Федора
Тихоновича еще не было.
Я вернулась к Мотьке. Она собиралась встать к ужину, но
Ниночка, большая специалистка по травмам ног, категорически запретила ей
сегодня вставать, велела прикладывать пузырь со льдом и даже принесла нам
наверх ужин, чтобы Мотьке не скучно было одной.
Я звонила каждый час, и только в половине одиннадцатого,
когда в доме все уже успокоились, охранник сказал мне, что хозяин прибыл.
Мотька задремала. Скорее, нельзя терять время, а то вдруг он уляжется спать!
Схватив сумку, я на цыпочках спустилась вниз и выскочила из
дома. Через пять минут я уже звонила у ворот. Открыл мне знакомый охранник.
– Заходи, подруга, сейчас мы отсюда хозяину звякнем, и
ты сама с ним поговоришь.
Сердце у меня билось где-то в горле. Нет, так нельзя, надо
взять себя в руки. Парень нажал на какую-то кнопку, и вскоре раздался знакомый
голос:
– Что там еще?
– Хозяин, тут девчушка какая-то хочет с вами
поговорить!
– Что еще за девчушка?
– Да внучка Потоцкого!
– Кто?
Я оттерла плечом парня и подошла к переговорному устройству.
– Федор Тихонович, мне необходимо поговорить с вами по
срочному и очень важному делу.
– Что за дело?
– Я должна поговорить с вами с глазу на глаз!
– Ого! – хохотнул в кулак охранник. –
Отчаянная дивчина!
– Да о чем нам разговаривать! Тебе спать пора в такой
час!
– Поверьте, это в ваших интересах! – И откуда
только силы берутся на такой разговор? Впрочем, дальше мне еще больше сил
понадобится.
– Хорошо! Шурик, проводи ее!
Шурик, явно проникшийся ко мне симпатией за мою храбрость,
повел меня к большому дому. В глаза мне бросилась невероятная безвкусица. Дом
явно был обставлен дизайнером, красивая дорогая мебель, но детали! Лампа с
черным слоном, какие-то столики с пепельницами в виде позолоченных зверей…
– Вот, посиди здесь, – сказал мне Шурик.
Я села на зеленый кожаный диван, на спинку которого была
брошена тигровая шкура. Когда я до нее дотронулась, оказалось, что она
искусственная. Все это я отмечала как-то подсознательно, чтобы чем-то занять
себя в ожидании предстоящего самого важного в моей жизни разговора. «Ни за что
не встану, когда он войдет, – сказала я себе. – В конце концов я –
женщина, а он просто бандит».
– Добрый вечер, – раздался вдруг сзади противный
знакомый голос. – Чем могу служить?
Я повернула голову. Он стоял чуть позади меня. До чего же
отвратный тип, и как эта Надя с ним живет? Фу!
– Итак, чем могу служить? – повторил он.
– Федор Тихонович, – тихо сказала я и откашлялась,
чтобы прочистить горло. – Мне нужно с вами поговорить!
– Это я уже знаю. Так о чем же разговор пойдет?
Он сел наконец в кресло напротив меня и закурил.
– Федор Тихонович, я знаю, что сегодня по вашему приказу
похитили Константина Лаврухина.
– Что?
– Вы же прекрасно слышали, что я сказала.
– И что дальше?
– Если вы его не отпустите до часу ночи, то к утру в
милиции окажется эта пленка! – Я вытащила из сумочки кассету.
– И что же такое на этой пленке? – ухмыльнулся
Федор Тихонович. – Позвольте полюбопытствовать!
Я протянула ему пленку.
– Только не вздумайте стереть запись, это ни к чему не
приведет. Это всего лишь копия. К тому же у меня не одна пленка, их много.
Он включил магнитофон.
«– Камни пропали, понимаешь, из пустой квартиры, где за
окнами снайпер следит… Вот сволота, а теперь в тюрягу от меня спрятался,
думает, я его там не достану!..»
– Откуда это? – ошалело спросил Федор Тихонович.
– Неважно, но у меня этих пленок много. И если…
– Хватит мне угрожать! Кто тебя подослал? Ничего себе
народец у вас, если малолетку на такой разговор посылают!
– Федор Тихонович, послушайте еще.
Он снова включил магнитофон. И вдруг начал медленно
бледнеть, краска просто постепенно отливала от его лица, сперва побелел лоб,
потом щеки…
