– Да... Я, пожалуй, попрошу вашего пилота принести виски.
– Это будет очень здорово. Но он не пойдет. – Голос Кенни выдавал, как плохо он себе чувствует.
– Пойдет, – ответил я.
И он пошел. Британская авиация – маленький мирок. Все друг друга знают. Новости определенного рода распространяются медленно, но обязательно рано или поздно о поступке узнают все. Он понял, что последует, и даже согласился купить виски.
К тому времени, когда он хмуро принес четверть бутылки виски и картонный стаканчик со льдом, закончился последний заезд, и пассажиры маленькими группами потянулись к самолетам. Кенни уже не выглядел таким напуганным, и, когда пришли два жокея и стали возмущаться и сочувствовать ему, я вернулся к “Чероки”.
Возле самолета уже ждала Энни Вилларс, не особенно взволнованная победой Рудиментса.
– Я думала, что на этот раз вы не отойдете от самолета. – На меня повеяло арктическим холодом.
– Я не сводил с него глаз.
Она фыркнула, а я быстро осмотрел все внутри: хотел лишний раз убедиться, что после последней проверки ничего не изменилось. Внешний осмотр я провел медленнее и тщательнее. Ничего.
Удары, которые я подучил, напомнили о себе. Звон в голове перешел в давящую боль. Заныли синяки и ссадины в плечах. Солнечное сплетение и мышцы вокруг него подсказали, как чувствуют себя тяжеловесы на следующее утро после нокдауна.
– Знаете, – обратился я к Энни Вилларс таким тоном, будто собираюсь из вежливости поддержать разговор, – двое типов только что избили Кенни Бейста.
– И сильно избили? – Если она почувствовала сострадание, то просто артистически скрыла его.
– Ему предстоит неприятная ночь.
– Да... Но я бы сказала, что он заслужил.
– За что?
– Вы не глухой. – Она прямо посмотрела мне в глаза.
– Кенни считает, что мистер Голденберг нанял этих двух типов.
Видимо, Энни Вилларс не знала, что Кенни собирались избить. И не знала, кто это устроил – Голденберг или кто-то другой. Я наблюдал, как она размышляет над полученной информацией. Наконец мисс Энни довольно равнодушно произнесла:
– Кенни не умел держать язык за зубами. – Потом тихо буркнула: – Болван! Сделать такую глупость.
Майор Тайдермен, герцог Уэссекс и Финелла Боль-в-печенках подошли вместе. Герцог счастливым голосом рассказывал о своей победившей лошади.
– Где Колин? – удивилась Финелла. – Разве его здесь нет? Как странно! Я спросила в весовой, и этот человек – как он назвал себя? Ах да, гардеробщик, конечно... его гардеробщик сказал, что Колин уже пошел к самолету. – Она обиженно выпятила нижнюю губу. По глазам было видно, что она хлебнула шампанского, в голосе слышалось капризное нетерпение. Золотые браслеты раздраженно позвякивали, и за утро совсем не выветрился тяжелый запах духов. Я подумал, что Колин ловко увильнул. Майор тоже участвовал в праздновании победы Рудиментса. Ему не удавалось ни на чем сфокусировать глаза, и в нем не чувствовалось прежней напряженности. Рука, поглаживавшая жесткие усы, казалась почти нежной. И даже в подбородке не осталось агрессивности. У меня мелькнула мысль, что его манеры и подозрительность – всего лишь способ создать себе репутацию проницательного человека.
Герцог спросил, не будет ли майор возражать, если они поменяются местами, и герцог сядет впереди.
– Мне нравится смотреть, как колеблются стрелки на приборах, – объяснил он свою просьбу.
Майор, в котором еще играло герцогское шампанское, любезно согласился. Он и Финелла влезли в самолет, а мы с герцогом стояли и ждали внизу.
– Друг мой, вас что-то тревожит? – спросил герцог.
– Нет, сэр.
– По-моему, что-то случилось. – Он внимательно изучал мое лицо.
– Жаркий день. – Я провел пальцем по лбу и почувствовал капельки пота.
В этот момент подошел Колин, тоже мокрый от пота, светлая рубашка помялась, и под мышками темнели большие круги. Он сегодня провел пять заездов и выглядел осунувшимся и усталым.
– Мэтт, с тобой все в порядке? – резко спросил он.
– Я так и знал! – сказал герцог.
– Спасибо, все в порядке.
Колин оглянулся на самолет “Полиплейн”, который еще ждал пассажиров.
– Кенни плохо?
– Ему досталось. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал.
– Один из жокеев, который прилетел с ним в одном самолете, вернулся и рассказал нам. Кенни говорит, что ты спас его от судьбы, худшей, чем смерть, или что-то в этом роде.
– Что? – удивился герцог.
Колин объяснил, что произошло.
Они оба подозрительно разглядывали меня.
– Со мной все в порядке, я вполне могу вести самолет, если вас это беспокоит.
– Ох, старина, конечно, это нас беспокоит.
Колин состроил ироническую гримасу, усмехнулся, набрал побольше воздуха и полез в самолет, чтобы сесть рядом с Финеллой. Герцог подождал, пока я займу свое место, потом сел справа от меня.
Мы сразу попали в плотные облака, которые тянулись к югу до самого Кембриджа, и герцог ничего не видел, кроме пропеллера. Наверно, поэтому он спросил, какая гарантия, что мы не столкнемся с другим самолетом.
Гарантии не было. Только вероятность.
– Небо огромное, – объяснил я. – И существуют строгие правила полетов в облаках. Столкновений практически не бывает.
Он несколько расслабился, приняв более удобную позу и спокойно положив руки на подлокотники.
– Как вы определяете, где мы находимся? – спросил он.
– Радио, – ответил я. – Передатчик с земли посылает радиосигнал. Если стрелка на приборе стоит в центре и показывает вниз, это означает, что мы летим прямо в Оттрингем, откуда приходит сигнал.
– Необычайно интересно, – заметил он.
На подновленном “Чероки” не было таких усовершенствований, как на взорванном. Там специальный прибор, принимавший радиосигнал, автоматически передавал его рулевому управлению. После встречи с типами, атаковавшими Кенни Бейста, мне совсем не помешал бы такой прибор.
– Как мы догадаемся, что подлетаем к Кембриджу? – спросил герцог.
– Стрелка вот на этом диске поменяет направление: из положения прямо вверх перейдет в положение прямо вниз. Это будет означать, что мы проходим над передатчиком в Кембридже.
– Чего только не придумают! – воскликнул герцог.
Мы подлетели к Кембриджу в сплошной облачности и приземлились под проливным дождем на мокрый гудрон. Я подогнал самолет поближе к зданию аэропорта, выключил мотор и откинул необычно тяжелую голову на спинку сиденья.
– Рад, что не пропустил это. – Герцог отстегнул спасательный пояс. – Раньше я всегда ездил только на машине. Энни убедила меня лететь. “Только разочек”, – сказала она. Но с вами, друг мой, я полечу снова.
