– Боже мой, уже час, – сказал Дреер. – Старик, видно, уже не придет…
Ему показалось – или что-то дрогнуло в воздухе? Дреер сделал шаг, чуть сместился. И продолжил:
– Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги. Ибо земля нам сопротивляется. Человек познает себя в борьбе с препятствиями. Но для этой борьбы ему нужны орудия.
Теперь уже сомнений не было – он ощутил тяжелый толчок, будто удар – теплым, жарким воздухом, одновременно пугающий – и радующий, будто дружеский толчок в плечо… Дреер сглотнул. Следующие слова тоже были тем, чем надо, он не сомневался, хотя если бы час назад услышал их – не сразу бы понял, откуда они взялись.
– Дело было так. «Если через три дня королю не станет лучше, можно всего ожидать», – сказал доктор. «Король тяжело болен, и если через три дня состояние его не улучшится, можно всего, всего ожидать».
На этот раз касание Силы, мечущейся между «щитами мага», было болезненным, звенящим, тоскливым. Его чуть не вырвало – Дреер даже прижал ладонь ко рту. Но Сила уже ушла, оставшись в груди легкой ноющей болью. Дреер сместился еще на шаг.
– Человек в черном пытался укрыться в пустыне, а стрелок преследовал его.
Ударило сухим ветром, соленым и пыльным, привкус дыма коснулся ноздрей, долгая, бесконечная во времени и пространстве, неизбывная боль пронзила тело, комната на миг стала серой и синей – серой будто иссохшаяся земля, синей – будто застиранные джинсы…
А это-то с чего и зачем?
Он, конечно, знал современную литературу, в том числе и популярную. Хотя бы для того, чтобы понимать своих учеников. А еще это было интересно – смотреть на новомодные кривые зеркала, отражающие вечное… Но если это сорвалось с его губ – то, значит, это не просто отражение, верно?
Шаг…
Фраза…
Шаг…
Фраза…
Дреер шел между «щитами мага» – теперь всего лишь зеркалами, гоняющими между собой – и через него чужую, заемную жизнь. Ненастоящую жизнь.
Или все-таки нет?
Шаг…
Фраза…
Он успел сделать ровно одиннадцать шагов, прежде чем понял, что пуст – пуст и одновременно полон, до краев полон, не расплескать бы, – и навешенные волшебницей второго уровня заклинания разорвались, треснули и распались в прах.
Самое обидное, как потом решил Дреер, что он совершенно не помнил двенадцатой фразы, которую начал произносить – и которая оказалась избыточной.
…Стригаль вошел в аудиторию ровно в девять, как и во все предыдущие дни. Он словно не замечал возбуждения, повисшего в зале, не замечал взглядов, которые скользили к галерке – где сидел Дмитрий Дреер, еще вчера – маг седьмого, а сегодня – четвертого уровня.
– Возвращаясь к теме, которую мы обсуждали на первом занятии, – сказал Стригаль. И положил на конторку маленькую затрепанную книжонку. Дреер даже не сомневался, кто автор этой книги.
– О магической силе? – спросила Ива. Спросила с легкой иронией и даже упреком.
– О возможности ее быстрого повышения, – сказал Стригаль.
Наступила тишина. И в этой тишине, впервые за все время, взгляд Стригаля коснулся Дреера.
– Это и впрямь возможно, – сказал его старый знакомый. – Тысячи шарлатанов придумали миллионы шарлатанских методов, но все сводились к одному – для того, чтобы максимально быстро реализовать свой потенциал, необходимо получить чужой опыт, чужую память, чужую жизнь. «Ассирийская призма», редкий, но реально существующий артефакт, работает именно на этом принципе, но в силу своей специфики доступна… не всем. Главная проблема состоит именно в том, что брать чужой опыт, чужую жизнь, чтобы ускорить собственное развитие, можно лишь насильно. Лишь одна возможность оказалась вне рамок этого правила – литература.
– А при чем здесь литература? – удивленно воскликнула девушка с первого ряда.
– Вся хитрость в том, что литература – это тоже жизнь, пускай и придуманная. Априори большинство из нас не способны изменять и наполнять свою личность на основании художественного текста. Но если действительно любить книги, если верить в них, в описанные миры, в придуманных героев – ситуация изменится. Абсолютным магом не стать, конечно, но ускоренно нарастить имеющиеся мускулы – возможно…
– Почему же это не используется? – с любопытством спросила девушка.
– Используется, но крайне редко, – Стригаль усмехнулся. – А почему, спросите вы? Нет, не потому, что исчезающе мало тех, кто способен по-настоящему пропустить через себя литературный текст и сделать его частью своей жизни, своей судьбы, своей личности. А потому, что имеющийся изначальный потенциал такая прокачка не увеличит! Сумел в один день поднять свой уровень с седьмого до четвертого? Естественно – молодец! Разве что непонятно, что ты будешь делать дальше. Годы, десятилетия, века…
– Если одним разом перескочил через целый лестничный пролет – перестанешь подниматься по ступенькам? – спросила студентка.
– Есть такое мнение.
«Перескочивший через пролет» свежеиспеченный маг четвертого уровня мысленно зааплодировал. Лишенный возможности проявить свою неприязнь впрямую, его бывший коллега все-таки добился своего. Указал наглому выскочке на его место.
Конечно же, Инквизитор злился, ведь странное заклинание и впрямь помогло ему быстро поднять уровень. Мягкий знак той силы, что наложили на преподавателя литературы «зеркала Яноша», лежал где-то глубоко в его душе. Не его силы… но и не чужой, не заработанной… но и не украденной. Если это и был уникальный шанс, то он им воспользовался – и без колебаний.
Наверное, иногда стоит пользоваться таким шансом.
Конечно, если понимаешь, что, перепрыгнув через целый пролет, придется долго учиться ходить по ступенькам.
Однако лучше перепрыгнуть, чем стоять на месте.
Глава 2
– Четырнадцать человек в группе. С ними трое взрослых. От Светлых – воспитатель Храмцова. От Темных – Фрилинг. Плюс один надзиратель…
Перед тем как вернуться в школу, Дмитрий выхлопотал себе право на один день заехать домой. Разрешение на латыни ему выписали, но словеснику показалось, что как-то без особого понимания, зачем это нужно. Большинство Инквизиторов или пережили своих родителей, или не поддерживали с ними отношений.
Среди близких визит курсанта Дреера произвел фурор. По официальной версии, Дмитрий как работник экспериментальной школы для одаренных детей летал на стажировку. Дреер подарил матери кое-что из богемского стекла, выставил гостям бутылку привозной грушовицы, а наутро уже отбыл, как сказал его отчим-подполковник, к месту постоянной дислокации.
Было странно приезжать… хм… в ином «цвете». Сойдя с поезда, Дмитрий прошел через здание вокзала, кивнул Светлому и Темному дежурным и лишь тогда припомнил, что регистрироваться ему больше не нужно.
