Григорий успел дойти до ворот и теперь настороженно посматривал по сторонам, водя перед собой длинной трубой самодельного огнемета. Увидев друга, махнул рукой, указывая наверх. Кобылин, осторожно спустившись по ступенькам крыльца, задрал голову. Там, на самом верху коттеджа, над остроконечной крышей висела белоснежная дымка. Со стороны казалось, что вокруг кирпичной трубы вьется крохотная метель, так похожая на настоящую. Переступив с ноги на ногу, охотник оглянулся на Гришу, и тот махнул рукой в сторону гаража. Время пришло.
Не оглядываясь, Кобылин перемахнул через крыльцо и, утопая по колено в снегу, побежал вдоль стены дома к пристройке с пологой крышей. Там, за дверью гаража, что напоминала загородку, собранную из сотни мелких полосок, утробно рычал двигатель джипа. Прислушиваясь к его гулу, Алексей выхватил странный пистолет и с размаха хватанул рукояткой по двери. Грохот от удара волной разнесся над затихшим двором и тут же раздался скрежет — Санек, услышав стук, включил подъемник. Дверь начала подниматься, и Кобылин, схватившись за край, дернул ее вверх, пытаясь помочь движку вытащить из сугробов нижний край ворот. В приоткрывшуюся щель он увидел ноги Сани, что метнулся к машине, — ему пора было садиться за руль. Алексей хотел крикнуть ему, чтобы поторопился, но в тот же миг на голову охотнику обрушилась метель.
Отпрыгнув в сторону, Кобылин увернулся от громадного сугроба, свалившегося с крыши гаража, вскинул руку и нажал на спуск ручного огнемета. Пистолет звонко щелкнул и с ревом выплюнул столб ослепительного пламени, вонзившегося в белое марево, гулявшее по крыше гаража. Крохотные снежинки, растаявшие на лету, превратились в ледяную капель и обрушились вниз, осев на щеках Кобылина ледяным дождем. Охотник прыгнул ближе к гаражу, вскинул руку с пистолетом, снова выстрелил и провел по кромке крыши ревущим столбом пламени, превращая зимнюю вьюгу в весеннюю капель. И только заслышав рев машины, шарахнулся в сторону.
Джип выпрыгнул из гаража, не дожидаясь, когда дверь полностью поднимется. Огромная черная махина, взметая широкими колесами фонтаны белого снега, утробно взревела и натужно перевалила через наметенные у ворот сугробы. Дверь, так и не поднявшаяся до конца, заскрежетала по гладкой крыше автомобиля, оставляя на ней уродливые белые шрамы, но Санек нажал на газ, и джип, взревев движком, вырвался из гаража, оставляя клочья черной шкуры на белоснежной панели автоматических ворот.
Кобылин, не глядя, выпустил вверх еще одну струю пламени, заметно ослабевшую, и прыгнул на машину, опершись коленом на запасное колесо на задней двери. И тут же заколотил рукоятью пистолета по изувеченной крыше джипа, приказывая двигаться вперед.
Испуганного Саню не надо было подгонять — он и без подсказок жал на газ, заставляя движок захлебываться ревом. Джип, набирая скорость, заскакал по снежным кочкам прямо к воротам — напрямую, через палисадник, скрытый белым покровом. Машину подбрасывало, дергало из стороны в сторону, и Кобылина, державшегося за запаску, пару раз чуть не сбросило. Но он все же удержался, даже успел приподняться и бросить взгляд поверх исцарапанной крыши на ворота.
Дела были плохи. Гриша успел отпереть огромные створки и даже попытался их распахнуть, но ему это не удалось — снаружи намело столько снега, что обычные железные ворота на петлях никак не хотели открываться. Бороде удалось лишь немного приоткрыть одну из створок и сделать в воротах щель, в которую едва мог протиснуться человек. На глазах у Кобылина Гриша сунул в эту щель свое оружие, и гудящая струя пламени ударила за ворота, плавя сугробы.
Кобылин приподнялся, собираясь крикнуть Грише, чтобы тот отошел в сторону, но не успел — Санек, обезумевший от страха, нажал на газ, и джип, выруливший на чистую площадку у ворот, рванул вперед. В последний миг Борода успел заметить машину и шарахнулся в сторону, а потом огромная махина с оглушительным лязгом воткнулась носом в железные створки.
Удар оказался так силен, что Кобылина швырнуло на крышу джипа, протащило по ней, как тряпку. Под колокольный гул железных ворот охотник скатился по лобовому стеклу на теплый капот джипа, а с него рухнул в сугроб у самых колес.
— Леха! — раздался над головой голос Григория. — Леха!
Отчаянно отплевываясь, Кобылин встал на колени, оперся о бок машины и вскочил на ноги. За запотевшим стеклом он увидел перекошенное от ужаса лицо Сани, вцепившегося в огромный руль.
— Назад! — рявкнул Кобылин и махнул рукой. — Сдай назад!
— Леха!
Кобылин обернулся. Гриша стоял в паре шагов от него, спиной к машине и глядел в сторону чахлых елок, росших у забора. От них навстречу Бороде двигался маленький бугорок снега, словно под белым покрывалом скользило какое-то животное размером с собаку. До него оставалось метров пять, не больше.
— Тылы прикрой! — крикнул Борода, вскидывая оружие.
В тот же миг бугорок вздыбился волной снега, встал на дыбы, превращаясь в снежную фигуру, отдаленно походившую на человеческую. Снежный монстр, укутанный белой дымкой из крохотных льдинок, скользнул вперед, но тут же ему навстречу с ревом ударила огненная струя. Белая фигура осела в сугроб, потекла ручьями, но дальше Кобылин уже не стал смотреть — опираясь о черный борт дрожащего джипа, рванул к багажнику.
Выглянув из-за машины, он увидел то, чего так опасался Борода — от распахнутых дверей гаража к воротам скользила легкая серебристая дымка. Она ползла по развороченному снегу, затекая в глубокие следы от колес машины, двигалась не быстро, но уверенно, походя на змею, идущую по следу. Ей оставалось пройти всего несколько метров…
— Еще раз! — гаркнул Кобылин, стукнув в борт машины пистолетом. — Саня, давай еще!
Джип снова заревел мотором, заскрежетал железом, и Алексей медленно пошел вперед — навстречу серебристой дымке, что подобралась еще ближе.
Сунув пистолет под мышку, он выхватил из кармана картонный цилиндр фейерверка, напоминавший гранату, и, щелкнув зажигалкой, подпалил крохотный шнур.
— Давай, — пробормотал он, сжимая трубочку левой рукой, а правой доставая пистолет. — Давай…
Серебристая дымка нырнула в ближайший сугроб, и тот взорвался фонтаном снега. Огромный снежный ком встал на дыбы, вытягиваясь в рост человека, и рванулся навстречу охотнику, что застыл на месте. Картонный цилиндр в руке Алексея кашлянул, плюнул огнем и взвыл, как двигатель реактивного самолета, выходящего на старт. Руку дернуло в сторону, он чуть не упустил гладкую штуковину, но успел удержать ее и направить в цель.
Фонтан ослепительно-белого пламени ударил из крохотной трубочки прямо в снежную фигуру. Огненный фонтан, предназначенный для развлечения, оказался страшной штукой — столб пламени и потоки рассыпающихся искр ударили такой дружной волной, что снежный ком, покрывшись копотью, начал разваливаться на части. Кобылин, ничего не слыша из-за рева фонтана, шагнул вперед, водя огненной указкой, по рыхлому мокрому сугробу. Под рев джипа, сдававшего задом прочь от ворот, Кобылин деловито и аккуратно поливал огнем оживший сугроб, стараясь не пропустить ни одного белого комка снега. Сугроб прямо на глазах превращался в лужу, но струя пламени вдруг прервалась, картонная трубочка сплюнула ком искр, кашлянула черным дымом и — умерла. Кобылин швырнул ее в снег и под громовые завывания движка джипа поднял руку с пистолетом, выцеливая белую поземку, что ползла от мокрого сугроба в сторону свежего снега.
