Пользователь из Алексея был никудышный: обилие кнопок его смущало, самые простые операции ставили в тупик. Но неуемное любопытство победило, и вскоре в доме появились диски с фильмами. Потом — принтер и распечатки наиболее интересных сайтов. Общаться в сети Алекс пока не пробовал — разговоры со случайными знакомыми, находящимися в других городах и странах, заставляли его робеть. Да и печатал он пока двумя указательными пальцами — осторожно, стараясь не задевать соседние клавиши. Но это не помешало Алексею погрузиться в бездны электронной информации настолько, что он даже стал пропускать тренировки.
Вскоре после этого им и овладела эта идея — систематизировать средства борьбы с нечистью и составить из них краткий справочник. Через неделю Алекс понял, что дело это неподъемное, и вряд ли он доведет его до конца. Но сдаваться не хотелось, и он продолжал кропотливо сортировать художественный вымысел, слухи, предположения — с тем чтобы самые правдоподобные, хотя бы на первый взгляд, поселились в его блокноте. Но делал он это уже без прежнего огонька — переплюнуть Интернет ему все равно бы не удалось.
За окном темнело — осень вступала в свои права и вечера начинались рано. Алексей с тоской бросил взгляд на экран ноутбука — фильм о вампирах был редкостной дрянью и смотреть его не хотелось. После встречи с настоящими оборотнями фантазии режиссера казались на редкость глупыми и дешевыми бреднями.
Вздохнув, Алексей взглянул в окно и решил, что сегодня перебьется без тренировки. Он потянулся за мышкой, закрыл окно проигрывателя и запустил дозвонщик. Вчера он наткнулся на интересный сайт, который так и не изучил до конца. Сегодня он собирался основательно им заняться.
На фоне жужжания внутренностей компьютера Кобылин не сразу различил посторонний звук. Потом встрепенулся — подумал, что оставил включенным плиту. И, лишь поднявшись с дивана, сообразил, что это такое.
На негнущихся ногах Алексей подошел к телевизору. На нем подпрыгивал и жужжал черный телефон, сияя всеми своими огоньками. Дрожащей рукой Алекс поднял его, откинул пальцем крышечку и поднес к уху.
— Да, — сказал он в шипящую пустоту.
— Выходи к магазину, — сказал кто-то из темноты. — Тебя заберет белая «шестерка». Быстро.
Связь прервалась.
Алексей отнял телефон от уха и уставился на него, не в силах поверить в реальность случившегося. Потом он аккуратно закрыл крышечку, сунул телефон в карман. Вышел в коридор, скинул тапочки и быстро оделся. С подставки для зонтиков Алексей снял дробовик, сунул за пояс и прикрыл его полой старенькой китайской ветровки. Оборачиваясь, зацепился взглядом за отражение в зеркале и застыл.
Рост чуть выше среднего, широкие плечи, плоский живот, тощие ноги — все осталось по-прежнему. Но подбородок чисто выбрит, стрижка короче, чем у ребят из тренировочного зала, а в глазах… В глазах плескалось отражение кровавой ночи — со всеми трупами, когтями, окровавленными потрохами и волчьими мордами. Теперь никому бы и в голову не пришло спутать Алексея Кобылина с запившим поэтом или алкоголиком со стажем.
Алекс выпрямил спину, рука нашарила дробовик. Новая жизнь отчетливо щелкнула и обрела цель и смысл.
— Фродо, Сэм, — тихо позвал Алексей. — Я иду.
Дверь хлопнула за спиной, отрезая нового охотника от теплой и уютной квартиры. Алексей сбежал по ступенькам в подъезд, стараясь запомнить, что у него всего три патрона. Всего три.
* * *
Кобылин не успел дойти до магазина. Едва он выскочил из подъезда, как из-за мусорных баков вывернулась знакомая белая «шестерка» «Жигули» и притормозила рядом, едва не зацепив Алекса грязным крылом. Пассажирская дверь гостеприимно распахнулась, и Кобылин, недолго думая, втиснулся в машину. Дверцу он закрыл аккуратно, даже нежно — так, чтобы не хлопнула. И лишь потом обернулся к водителю.
Он оказался весьма полным человеком, с трудом помещавшимся за рулем. Черная шапка кудрявых волос опускалась на щеки густыми бакенбардами и плавно перетекала в черную же курчавую бороду. В ней, с левой стороны, виднелась белая полоса, напоминавшая просеку в густом лесу. Шрам поднимался от подбородка к уху, рассекая щеку, и даже густая борода не могла его скрыть.
— Добрый день, — поздоровался Алексей.
Водитель обернулся к пассажиру, явив круглое доброе лицо. Маленькие черные глазки задорно блестели, а круглый нос, похожий на здоровенную картофелину, торчал над румяными щеками. Алексу подумалось, что водитель здорово походит на гнома — только вот размерами больше.
— Привет, — сказал водитель. — Ну что, поехали?
Не дожидаясь ответа, он нажал на газ, и машина плавно покатила к выходу со двора. Кобылин автоматически нашарил ремень и пристегнулся — что-то ему подсказывало, что новый знакомый не из тех, кто предпочитает медленную езду.
— Давай знакомиться, — сказал тот, не отрывая взгляда от дороги. — Я Григорий Борода. Можно Гриша. Борода — это фамилия.
— Очень приятно, — вежливо отозвался Алекс. — Алексей Кобылин. Можно просто Алекс.
— Отлично, — отозвался Григорий, — ну что, у тебя первый выезд?
— Да, наверное, — нерешительно отозвался Алекс, прикидывая, можно ли ночь в подвале с оборотнями назвать выездом.
— Тут, вишь, дело такое — надо на место быстро добраться, пока менты не набежали, а поблизости никого и нет, все на выездах. Вот тебя и дернули.
— А, — отозвался Кобылин. — Понятно.
Григорий так разительно отличался от Фродо и Сэма, что Алекс на минуту даже засомневался — правда ли Борода из Двух Нулей? Быть может, речь идет не об охоте, а о доставке какого-то груза? Может, это Карен подсуетился?
— Я смотрю, ты неразговорчивый, — сказал Гриша. — Что, не по себе малость? Первое дело, и все такое?
— Есть немного, — признался Алекс. — Как-то все… Не так. А что случилось-то?
— Да упырь на квартире порезвился. Кровавая баня. Соседи вызвали участкового, тот звякнул дежурному, а тот тихонько звякнул нам. Пока они там опергруппу собирают на выезд, ищут медика и криминалиста, нам надо быстренько все осмотреть. Менты не особенно торопятся, оно понятно — вечер, а жмурикам уже ничем не помочь. А вот нам надо поторапливаться, чтоб лишний раз не пересекаться.
— А, — сказал Алекс, прощаясь с мыслью о Карене. — Понятно.
Водитель повернул голову, пронзил нового знакомого острым взглядом и снова уставился на дорогу.
— Ты как, — бросил он. — Кровищи не боишься?
— Нет вроде.
— Трупы-то видел? Не завалишься на хате в обморок, как студент?
— Не знаю, — честно признался Кобылин. — Трупов я насмотрелся, но кто его знает…
— Молодец, — одобрил Григорий, — честно. А то нынче новенькие пошли — все из себя крутые, как вареные яйца, а при виде обычной оторванной башки — в обморок норовят.
Кобылин шумно сглотнул. На оторванную башку смотреть не хотелось. В кино, конечно, он и не такое видел. Но посмотреть на дело рук настоящего упыря, это вам не в экран пялиться.
