Он чувствовал беду, чувствовал всей шкурой. Ему казалось, что из темноты на него смотрят десятки глаз. Желтые, звериные глаза. Как тогда — в подвале проклятого игрового центра, когда кровь ручьями текла по темным коридорам.
Кобылин помотал головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Это нервы. Это просто страх перед первым разом. И только. Все будет хорошо. Операция спланирована. Рядом с ним профессионалы, у которых больше опыта, чем у него самого. Они предупреждены и вооружены. На поверхности их ждут, если что-то пойдет не так, им окажут помощь. В этот раз все совсем не так, как тогда. Все лучше, намного лучше. И главное — никаких оборотней. Они идут к подземникам.
— Гномики, — неуверенно прошептал себе под нос Алекс. — Маленькие бородатые гномики с маленькими лопатками, в маленьких красных колпачках.
Вышло неубедительно. Алекс сунул руку под куртку, нащупал дробовик за спиной и прибавил шаг, стараясь нагнать проводника, что бодро и уверенно шлепал по лужам в тоннеле, словно под ногами у него было ровное шоссе.
Кобылин знал, что он должен мыслить позитивно. Он об этом читал. Главное — думать о хорошем, и тогда любая проблема разрешится самым наилучшим образом. Мыслить позитивно — это главное правило в любой критической ситуации. В некоторых книгах советовали вспоминать приятные моменты из жизни. В других — представлять себе красивые пейзажи. В третьих — вертеть в руках небольшие хорошо знакомые предметы. Проблема была в том, что приятных моментов в жизни Кобылина было немного, красивых пейзажей, кроме заводских окраин, он не видел, а маленьких предметов в руках не крутил, потому что руки лучше держать свободными. Зато Алекс мог позитивно мыслить, сжимая в руках дробовик, заряженный серебряной картечью.
Прикосновение к знакомой ребристой рукояти чуть улучшило настроение, и Кобылин бодро зашагал вслед за проводником.
* * *
Через четверть часа блуждания по темным и сырым норам, которые лишь отдаленно напоминали туннели, Кобылин решил, что сыт подземельями по горло. В голове было пусто, в темноте мерещилась нечисть, а изнутри Алексея глодал страх, густо замешанный на дурных предчувствиях. Не в силах выносить самого себя, он прибавил шаг и догнал Вадима.
— Кто такие подземники? — тихо спросил Алекс у проводника.
— Подземные жители, — ответил он, не оборачиваясь. — Как следует из названия.
— Как они выглядят?
— Маленькие, ростом тебе до груди, не выше. Очень ловкие, юркие, скрытные.
— Похожи на гномиков в красных колпачках?
Проводник рассмеялся, глянул через плечо на спутника и замотал головой.
— Нет, — сказал он. — Ни капельки.
— Вот зараза, — расстроился Кобылин. — А я так надеялся…
— Я подробно их не рассматривал, мне это никогда не удавалось. Но они похожи больше на животных, чем на людей.
— Животных? — удивился Кобылин.
— Да. Узкие вытянутые лица, покрытые шерстью. Не волосами — именно шерстью.
— Клыки? — осведомился Алекс, чувствуя неприятный холодок в груди.
— Нет, клыков не видел.
— Понятно, — сухо отозвался Кобылин, пытаясь нащупать свой дробовик сквозь толстую куртку.
— Ты новенький? — спросил Вадим. — Недавно на охоте?
— Вроде того, — откликнулся Алекс. — Пару месяцев. А что, сильно заметно?
— Ну, про подземников не знаешь, начальству едва морду не своротил…
— Вот черт, — Алекс нахмурился. — Очень заметно было?
Вадим снова рассмеялся.
— Я думал, ты его прямо тут и закопаешь, — отозвался он. — Лицо у тебя было, как… как у охотника перед выстрелом.
— Понятно, — сухо отозвался Кобылин. — Буду иметь в виду.
— Бывает, — бросил проводник. — А что, обиделся на «стройбат»?
— Нет, — отрезал Алекс. — Просто… это не для него. Обиделся я на другое.
— На что?
— Глупый план, — в сердцах бросил Кобылин. — Черт знает что. Идем в никуда, как действовать — неизвестно, четкого плана действий нет…
— Это верно, — серьезно отозвался проводник. — Нельзя так. Нахрапом. Подземники этого не любят.
— А как они любят? — жадно переспросил Алекс.
— Они — дипломаты, — отозвался Вадим. — Они любят говорить. Договариваться. Очень скрытные, не любят лишнего внимания.
— Откуда они вообще взялись?
— Они жили тут всегда, — проводник пожал плечами. — Бок о бок с людским родом. Просто им нет дела до нас. Нам нечего было делить долгое время. Они живут своей жизнью, глубоко под землей и стараются без особой необходимости не появляться на поверхности. Теперь, конечно, наши пути пересекаются чаще. Но когда-то они выбрали пути, лежащие в стороне от человеческих дорог, и стараются придерживаться своего решения.
— Хорошая тактика, — признал Кобылин. — Не то что у упырей и прочих.
— Да, с остальными проблем хватает, — признал Вадим. — Я тоже редко появляюсь наверху. Но знаю, у вас там бывает очень горячо. Сейчас осторожней…
Проводник нырнул в черную дыру в стене, сложенной из старых булыжников, покрытых плесенью и уже ничуть не напоминавших бетонные стены подземных коммуникаций города. Алекс нырнул следом и очутился на дне узкого каменного колодца. Проводник уже ловко лез вверх по железным скобам, вколоченным в каменные стены колодца. Алекс с подозрением глянул на проржавевшее железо, но потом натянул перчатки и последовал примеру Вадима.
Подниматься пришлось долго. Алекс отстал от проводника, хотя старался изо всех сил и намного обогнал шумно сопящего Петра. Когда Алекс выбрался из колодца, что привел его в темную комнату, то обнаружил, что Вадим сидит на корточках и дожидается его. Со вздохом облегчения Алекс опустился рядом, давая отдых уставшим рукам.
— Слушай, — тихо сказал проводник, глянув на дыру в полу, из которой доносился сдавленный шепот командира группы. — Ты не обижайся… Но почему «стройбат»?
— А, — Кобылин махнул рукой. — В прошлом месяце я упыря поймал. Строительной лопатой оглушил. Пару раз. Когда ребята пришли, я его как раз держал…
— Упыря держал? — выдохнул Вадим.
— Я его корытом с раствором придавил, — пояснил Алекс. — Ребята, когда пришли, оценили. Им можно. Они «стройбат» с уважением говорят. Это как шутка, которая понятна тем, кто знает смысл.
— Понятно, — отозвался проводник. — Да уж. Со стороны грубовато выглядит, но если знаешь почему…
— Петр не знает, — бросил Алекс. — Он дурак. Думал, что обидит меня, а на самом деле я из-за другого разозлился. Глупости он говорит.
— Да, план — дерьмо, — поддержал Вадим.
Снова глянув на дыру в полу, он кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями, и подвинулся ближе к Алексу.
