Далее в статье говорилось, что власти уже давно обсуждают тему строительства на этом участке дороги защитного ограждения и/или выставления знака ограничения скорости. Сообщалось о двух других авариях со смертельным исходом на той же неделе и в том же регионе. Я стал искать газету за следующий четверг, узнать, что там пишут о деле Родерика Уорда, но так и не нашел этого выпуска.
Тогда я использовал компьютеризированный библиотечный индекс — проверить, нет ли информации о смерти Родерика Уорда в других печатных источниках, помимо «Ньюбери уикли ньюс», но не нашел ровным счетом ничего ни о несчастном случае, ни о смерти. Зато отыскалась небольшая заметка, датированная тремя месяцами раньше. Там сообщалось, что мистер Родерик Уорд, выпускник Оксфорда, был признан виновным городским судом Ньюбери в противоправных действиях и нанесении ущерба частным владениям в Хангерфорде. На месте преступления его застиг полицейский, Уорд бросил кирпич в окно дома в Уиллоу-Клоуз. В суде ему вынесли строгое предупреждение относительно дальнейшего поведения и оштрафовали на 250 фунтов в пользу владельца дома в качестве компенсации за выбитое стекло и моральный ущерб.
К сожалению, никаких деталей и подробностей я в этой заметке больше не нашел. Даже имени пострадавшего указано не было, как не был назван и полицейский, свидетель происшествия.
Я снова взялся за поисковик, но сообщения, где говорилось бы, чем закончился процесс по расследованию обстоятельств преждевременной кончины Родерика Уорда, так и не нашел. Придется, решил я, ехать в Оксфорд, покопаться в архивах «Оксфорд мейл» или «Оксфорд таймс».
Изабелла терпеливо ждала, когда я закончу просматривать микрофильмы газет, расхаживала по читальному залу, рассматривала полки с художественной литературой.
— Ну что, все? — спросила она, когда я вышел из темной комнаты, где стояли устройства для просмотра микрофильмов.
— Да, — ответил я. — Здесь вроде бы все.
— Куда теперь? — спросила она, садясь за руль «Гольфа».
— В Оксфорд, — ответил я. Потом призадумался на секунду: — Или в Хангерфорд.
— Куда?
— В Хангерфорд. — Думаю, что по Интернету можно найти все, что требуется от Оксфорда. Если только удастся влезть в него. Мать наверняка поставила пароль доступа. Необходимая мера, когда делаешь ставки по скачкам.
— А куда именно в Хангерфорде?
— В Уиллоу-Клоуз.
— А что это такое?
— Понятия не имею, — ответил я. — Но это где-то в Хангерфорде.
Изабелла вопросительно взглянула на меня, но подавила искушение спросить, зачем мне понадобилось ехать в какой-то Уиллоу-Клоуз в Хангерфорде. Вместо этого включила мотор и выехала со стоянки перед библиотекой.
Сам я запросто смог бы припарковать свой «Ягуар» у библиотеки, да и само название, Уиллоу-Клоуз,
[7]
давало основания полагать, что и там проблем с парковкой не возникнет. Возможно, мне не стоило просить Изабеллу об этой услуге, но если кто-то находится рядом, это обостряет ощущение приключений.
Как выяснилось, Уиллоу-Клоуз находился на юго-западной окраине города, в самой глубине жилого массива, что тянулся вдоль Сейлисбери-роуд. Два десятка домов тесно лепились друг к другу, небольшие такие коробочки с одинаковыми аккуратными садиками перед окнами, все неотличимы от тех, что за последнее время выросли в Лэмбурне. И тут вдруг я испугался, что городки и деревни Англии скоро совсем утратят свою индивидуальность — так много одинаковых маленьких домиков возникло за последнее время в сельской местности.
— Номер какой? — спросила Изабелла.
— Понятия не имею, — ответил я.
— Что мы вообще ищем? — терпеливо спросила она.
— Тоже не знаю.
— Полезная информация, — улыбнулась она.
— Что ж, тогда ты начнешь с одного конца, а я с другого.
— И что будем делать?
— Спрашивать. Может, найдется человек, который объяснит, зачем мы здесь.
Она удивленно приподняла брови.
— Кое-кто бросил кирпич в окно одного из этих домов, и я хочу знать почему.
— Какой-то особенный кирпич? — с сарказмом спросила Изабелла.
— Ладно, ладно, — сказал я. — Понимаю, звучит странно, но именно поэтому мы здесь. Хотелось бы поговорить с человеком, которому разбили окно.
— Зачем? — спросила она, на этот раз уже не скрывая своего любопытства. — О чем вообще идет речь?
Хороший вопрос. Вполне возможно, приезд в Хангерфорд окажется сумасбродной затеей. Мне не хотелось рассказывать Изабелле о Родерике Уорде, ведь тогда бы пришлось объяснять, в какую неприятную ситуацию с налогами попала мать.
— Молодой человек, обвиненный в том, что он бросил кирпич в окно, — солдат из моего взвода, — солгал я. — Задача офицера — присматривать за своими подчиненными. И я обещал ему расследовать это дело. Вот и все.
Ответ, похоже, удовлетворил ее, однако не слишком заинтриговал.
— А тебе известна фамилия человека, которому разбили окно?
— Нет.
— А точный адрес?
— Тоже нет, — сознался я. — Но в местной газете писали об этом случае, и там говорилось, что произошел он в Уиллоу-Клоуз, Хангерфорд.
— Ясно, — кивнула она. — Тогда идем, поспрашиваем людей.
Мы вылезли из машины.
— Давай начнем с номера шестнадцать, — предложил я, указывая на один из домов. — Видел, как шевельнулась в окне гостиной сетчатая занавеска, когда мы подъехали. Возможно, обитатели этого дома внимательно следят за всем, что происходит на улице.
* * *
— Я ничего не покупаю, — раздался из-за двери дома номер шестнадцать голос пожилой женщины. — Никогда не имела дел с разъезжими коммивояжерами.
— Мы ничего не продаем! — крикнул я в ответ. — Просто хотим задать вам несколько вопросов.
— И религиозные брошюры меня тоже не интересуют, — громко сказала она. — Уходите.
— Помните случай, когда кто-то запустил кирпичом в окно дома ваших соседей? — спросил я ее.
— Что?
Я повторил вопрос громче.
— Да никакой это не сосед, — возразила она. — Это дом в самом конце квартала.
— Какой дом? — спросил я ее через запертую дверь.
— В самом конце, — ответила она.
— Это я понял. Но чей именно дом?
— Джорджа Саттона.
— Номер?
— Номеров не знаю, — ответила она. — А теперь уходите.
На матовом стекле возле двери я заметил наклейку с надписью «ДОМ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ» и не решился настаивать. Не хватало еще, чтобы она вызвала полицию.
