– Та самая! – улыбнулась мама.
После таможенника явился пограничник. Он не обратил на маму
ни малейшего внимания, но зато попросил нас выйти из купе и с фонариком полез
смотреть, не прячется ли кто-то на багажной полке. После этого все затихло, но
поезд еще долго стоял. Затем он тронулся, а через пять минут опять остановился.
– Сейчас эстонские пограничники придут, – объяснила
мама.
В самом деле, вскоре явился эстонский пограничник,
проверил наши документы и ушел.
– Теперь все, мы уже за границей! – объявила
мама. – Хотя вы уже привычные, за полгода второй раз за границей!
Это правда, весенние каникулы мы с Матильдой провели в
Тель-Авиве. Спасенный нами банкир в благодарность оплатил нам двухнедельную
поездку в Израиль, где мы с помощью моего троюродного брата Володи обезвредили
контрабандиста. Надо надеяться, эта поездка будет поспокойнее.
Наконец все утихомирились.
– Девчонки, давайте поспим, три часа у нас еще есть.
Мы улеглись. Мама и Матильда мгновенно заснули, а я ворочалась
с боку на бок, наконец мне это надоело, и я вышла в коридор. Ни души. Двери
всех купе закрыты. «Вот в такой час и совершаются многие преступления», –
подумала я. И тут вдруг дверь из тамбура открылась, и в вагон вошла
давешняя женщина. Но узнала я ее только по полукруглой сумке. Сейчас она была в
джинсах и в просторной рубашке. Вид у нее был затравленный. Увидев меня, она
отшатнулась, но потом взяла себя в руки и вдруг решительно подошла ко мне.
– Девочка, ты в Таллин едешь? – очень тихо спросила она.
– Да.
– Одна?
– Нет, с мамой и с подругой.
– Как жаль…
– Почему?
– Я хотела попросить тебя об одолжении…
– Меня? – удивилась я. – О каком?
– Ты не могла бы спрятать одну вещь?
– Вещь? Какую? Зачем?
– Ах, я не могу сейчас тебе всего объяснить… Просто меня
будут встречать и этой вещи не должно у меня быть… Вот! – Она вытащила из
сумки небольшую синюю папку. – Ты не могла бы это спрятать? – с
мольбой в голосе проговорила она.
– Могла бы, но…
– Не волнуйся, это ненадолго. Давай завтра где-нибудь
встретимся, и ты мне ее вернешь.
Я начинала что-то понимать. Она боится, что у нее могут
отобрать эту папку, а папка ей очень нужна. Глаза у женщины были очень
печальные.
– Хорошо, давайте! Но где и когда мы встретимся?
– Ты Таллин знаешь?
– Более или менее.
– Давай встретимся на вокзале, у кассы предварительной
продажи билетов, на втором этаже. Найдешь?
– Найду, конечно. А когда?
– Завтра, в двенадцать дня, ты сможешь?
– Смогу.
– Спасибо тебе огромное, ты даже представить себе не можешь,
как выручила меня.
Женщина сунула папку мне в руки, чмокнула меня в щеку и
поспешно ушла. Итак, я благополучнейшим образом опять вляпалась в какую-то
историю.
Глава II. Старый Тоомас
Утром я Мотьке ничего рассказать не успела. Они с мамой
вскочили буквально в последние полчаса перед прибытием, и тут уж было не до
секретов. Они спешно умывались, мама красилась, то и дело чертыхаясь, так как в
быстро идущем поезде краситься не слишком удобно. И вот, наконец, в окне
коридора показались таллинские башни.
– Смотри, Мотька, вон та башня – это церковь Олевисте.
А вон та – длинный Герман. А еще в Таллине есть башня Толстая
Маргарита.
У Мотьки горели глаза.
– Аська, как здорово! Ты мне все покажешь?
– Еще бы!
И вот поезд подъезжает к перрону, и сразу в окно я вижу
Клару с изящным букетом астр, желтых и лиловых, а рядом с нею девочку. Неужели
это Вирве? Мы не виделись целых пять лет.
– Тата! Наконец-то! – кричит Клара. – Боже мой,
Аська! Невероятно, совсем взрослая! Смотри, Асенька, это моя Вирве, тоже
вымахала, да? А это, должно быть, Матильда? Ну, здравствуй!
Все это она выпаливает на одном дыхании, поочередно сжимая
нас в объятиях, но тут к маме кидается какой-то мужчина.
– Наталия Игоревна, как я рад, что вы приехали! Где ваши
вещи? Я сейчас отвезу вас в гостиницу.
– В какую? – спросила Клара.
– В «Виру», разумеется, в «Виру»! Идемте скорее!
– Татка! – кричит Клара. – Когда ты появишься?
– Не знаю! – уже на бегу отвечает мама.
Вот и все. Маму утащили.
– Так, теперь вы поступаете в мое распоряжение, а я вам
спуску не дам! – смеется Клара. – Берите вещи и за мной!
На стареньких «Жигулях» она везет нас к себе. Они живут в
дивном районе, у моря, рядом с парком Кадриорг. «Кадриорг» – значит долина
Екатерины. Этот парк был разбит по приказу Петра Первого в честь Екатерины, его
жены.
За окнами Клариной квартиры не видно ничего, кроме каштанов,
и раньше, бывало, к ней в окно заскакивали белки.
– Клара, а белки к тебе еще ходят? – спрашиваю я.
– Нет, они вообще куда-то пропали. Здесь кругом много
строят, может, им это не нравится. И даже ворон меньше стало.
Но все равно у Клары хорошо, красиво и удобно. Она поит нас
кофе с эстонскими сливками, угощает потрясающими булочками и требует подробных
рассказов о маме, папе, дедушке. Я вижу, что у Мотьки тоскливые
глаза – ей хочется поскорее увидеть Таллин. То, что она успела разглядеть
по дороге с вокзала, очень ей понравилось. Еще бы! Таллин – изумительный
город.
Вирве, напившись кофе, заявляет, что у нее дела и ей надо
уйти.
– Ну что за человек! – сокрушается Клара. – Это
она вас стесняется.
– Нас? – поразилась Мотька. – Почему?
– Нелюдимка она у меня, вся в отца. Эстонский характер!
Может, хоть вы ее встряхнете немножко.
– Встряхнем, Клара Анатольевна, еще как встряхнем! –
весело обещает Мотька.
– Кларочка, а можно мы с Матильдой пойдем погуляем?
– Одни? – пугается Клара. – Ни в коем случае!
– Ну почему?
– Вы заблудитесь!
– Не заблудимся! Я помню Таллин, ты не думай. Сейчас мы
от тебя выйдем и пойдем к гостинице «Виру», от нее через ворота Виру по улице
Виру дойдем до Ратушной площади.
– Господи, неужели ты так хорошо все помнишь?
– Конечно, помню.
– Тогда ладно, ступайте, только осторожно переходите улицу.
Вот, на всякий случай, возьмите телефонную карточку! А это вам билеты на
трамвай. Сюда ходит первый и третий номер! Ой, постойте, возьмите деньги,
может, вам мороженого захочется или воды.
