— Правильно говоришь! — обрадовалась Светлана
Георгиевна. — Любаш, у тебя вроде клюква была?
— Есть, я сейчас!
Она достала из холодильника литровую банку протертой клюквы,
положила в здоровенную кружку несколько ложек, развела кипяченой водой.
— Давайте, я отнесу! — вызвалась Матильда.
Взяв кружку, она ушла.
— А вы не здешние, девчонки? Что-то никогда я вас не
видала? — поинтересовалась тетя Люба, наливая себе чай.
— Я не здесь живу, а Мотя… тут, на Кравченко…
Черт, только бы номер дома не спросили…
— А ты где живешь? — поинтересовалась Светлана
Георгиевна.
— Я? На Фрунзенской набережной, — неизвестно
почему ответила я.
— На Фрунзенской? Там все больше высокопоставленные живут, —
заметила Светлана Георгиевна. — Ты тоже из высокопоставленных?
Тут у меня мелькнула одна мысль. Если все получится…
— Да как вам сказать… Родители мои были
высокопоставленные, а теперь… А теперь они…
Я хотела сказать — погибли, но у меня язык не повернулся.
Еще не дай бог накличешь беду, как говорит тетя Липа.
— А теперь они уже третий год в Америке.
— Нешто бросили тебя? — ужаснулась тетя Люба.
— Нет, просто мы с бабушкой теперь живем, а они там
работают. Деньги зарабатывают.
Честное слово, в глазах Светланы Георгиевны зажегся хищный
огонек. Но она тут же его притушила.
— А бабушка у тебя старенькая? — поинтересовалась
она.
— Старенькая, — сказала я. Нестаренькая бабушка ей
явно не годится.
Тут вернулась Матильда с каким-то странным выражением лица.
— Ну как там Раечка? — спросила Светлана
Георгиевна.
— Проснулась, попила кисленького, я ее напоила, а
теперь опять спит.
— И хорошо, сном все пройдет, как моя мама
говорила, — улыбнулась Светлана Георгиевна. — Скажи, Настенька, а в каком
же доме ты живешь на Фрунзенской?
У Мотьки глаза на лоб полезли, но она смолчала, тем более
что я успела под столом наступить ей на ногу.
— Дом 44.
— Да? Надо же! У меня там подруга живет, в третьем
подъезде!
— А мы во втором! Квартира 47. А как вашу подругу
зовут, может, я знаю?
— Подругу? Люся. Людмила Петровна Сидорова.
— Нет, не знаю. Ну, ладно, спасибо за чай, нам
пора! — засобиралась я.
Только бы она не пошла вместе с нами, а то внизу ждет Олег.
Но она и не собиралась. Пока мы одевались в прихожей, я
услыхала, как Светлана набирает чей-то номер.
— Элечка, ты? Элечка, надо завтра срочно встретиться!
Ни фига себе! Неужто сработало? И как теперь быть?
Попрощавшись, мы с Мотькой выскочили на лестницу. Я сразу
поднесла палец к губам. Здесь ни слова!
Мы бегом спустились вниз. Олег поодаль прогуливал Лорда.
— Наконец-то! Я уж обалдел!
Мотька сделала ему знак молчать, и мы решительно направились
в сторону автобусной остановки.
Олег сообразил, в чем дело, затолкал Лорда в машину и,
выждав немного, выехал со двора. Когда нас уже нельзя было увидеть в окно, мы
забрались в машину.
— Ну что? — спросил Олег.
— Да так, кое-что! — таинственно проговорила
Мотька. — Олежек, у тебя ручка есть?
— Есть, пожалуйста! — Олег протянул Мотьке ручку.
— Итак, записываю: Светлана Георгиевна Мухоморова, во
фамилия, 1947 года рождения, живет на улице Красноармейской.
— Мотька, откуда? — завопила я.
— От верблюда! Я когда Раисе клюкву носила, в прихожей
сумку приметила. Явно Светланину. Ну и заглянула, а там паспорт лежал!
— Ну ты даешь! — воскликнул Олег. — А если бы
тебя застукали?
— Нет, я быстренько! Они там в кухне беседовали, Аська
им что-то про бабушку заливала, которая на Фрунзенской набережной живет…
— Что?
— Понимаешь, Олег, я и сама не знаю, как получилось… Но
она клюнула! Ей-богу, клюнула!
— Да на что, на что она клюнула? — допытывался
Олег.
— Видишь ли, она вдруг спросила, где мы живем, я и
брякнула, что живу на Фрунзенской набережной, одна, с бабушкой! А родители мои
в Америке, деньги зарабатывают! Она стала спрашивать, где, в каком доме да в
каком подъезде, я и дала ваш адрес!
— Ну и ну, теперь, значит, они придут мою бабку грабить
по твоей милости!
— Олег, как ты не понимаешь, это же уникальный случай!
Мы же всех на месте преступления поймать можем!
— Вообще-то верно! — загорелся Олег. — Едем
сейчас к нам, расскажешь все бабушке сама!
— Олег, уже поздно, дома, наверное, волнуются!
— Ерунда, завтра воскресенье, от нас позвонишь домой,
скажешь, где ты, а потом я вас отвезу!
— Хорошо, но как ты думаешь, бабушка твоя согласится?
— Бабка? Конечно! Она же у меня авантюристка! — с
неподдельной нежностью в голосе сказал Олег.
Глава XVI. Записка
Олег был прав, Ирина Олеговна немедленно согласилась.
— Все это очень хорошо, но с чего вы взяли, что они
непременно сюда явятся? — все-таки спросила она. — И потом, у них
наверняка есть какая-то агентура. Откуда иначе им знать, где живет одинокая или
почти одинокая бабка? Представьте себе, они узнали адрес, на всякий случай
зашлют сюда кого-нибудь, порасспросят во дворе и выяснят, что тут живет вовсе
не развалина-бабуся, а вполне еще крепкая женщина, к тому же не со слабой
внучкой, а с внуком, здоровенным парнем. Скорее всего, именно так и будет.
— Да, — задумалась я, — наверное, вы правы.
Что же делать?
— Надо кому-то все время дежурить во дворе, и если
кто-то начнет расспрашивать… Да нет, глупости, это невозможно… — сам себя
перебил Олег.
— Постойте, — вмешалась Матильда, — конечно,
у них есть агентура, она добывает им сведения о старушках, все верно,
но… — Мотька подняла вверх указательный палец. — Но… В данном случае
сведения и адрес попали к ним как бы случайно. Живут, дескать, на Фрунзенской
набережной бабушка и внучка… Зачем, спрашивается, засылать агентуру? И так все
ясно. Они же воровки-любительницы! Взять хотя бы этого крокодильчика! Ведь
какая примета, а этой толстой дуре даже в голову не вскакивает, что ее по
крокодилу опознать ничего не стоит!
— Матильда, умница! — воскликнула Ирина
Олеговна. — Это вполне вероятно! Что ж, будем поджидать гостей!
