— В полном порядке. Но ужасно беспокоилась, когда вы не объявились вчера вечером... Где вы сейчас? Почему не позвонили ей сами?
— Я в больнице при Юниверсити-колледж. Лежу здесь вот уже несколько часов. Меня привезли ночью. Ничего страшного как будто нет.
— Как голова?
— Паршиво.
Он рассмеялся. Прекрасный парень...
Я позвонил в лечебницу и поговорил с Элизабет. Она, конечно же, обрадовалась, что я нашелся, но по не свойственной голосу апатии я догадался, что ее держат на транквилизаторах. Слишком уж спокойно она говорила! Даже не спросила, что произошло со мной, когда Тонио увез ее в больницу, и не поинтересовалась, где я сейчас.
— Ты не против побыть в лечебнице еще пару дней? — спросил я. — Тут надо утрясти кое-какие дела.
— Конечно, — ответила она. — На пару дней? Хорошо...
— Скоро увидимся, детка.
— Конечно, — повторила она. — Увидимся.
Потом я позвонил Люку-Джону. Его энергичный голос раскатисто звенел в трубке и вонзался в мозг. Я сказал, что не успеваю написать воскресную статью, так как накануне ночью попал в автомобильную аварию, и дюймов на шесть отодвинул трубку от уха, слушая его крики.
— Авария была вчера днем!
— Да нет, это другая.
— Господи, да что же это у тебя хобби такое?!
— Постараюсь написать сегодня вечером, а завтра, перед поездкой в Хитбери-парк, доставлю в редакцию. Идет?
— Ладно, что делать... — проворчал он. — А ты не пострадал в этой последней аварии?
По тону, каким это было сказано, я понял, что утвердительный ответ крайне нежелателен.
— Отделался синяками, — ответил я и услышал в ответ какое-то нечленораздельное хмыканье.
— Постарайся написать получше, — сказал он. — Сорви с них покровы!
Я поспешил положить трубку, пока он не сорвал покровы с моего несчастного котелка. Тот по-прежнему гудел от нещадной боли. Место, на котором Росс демонстрировал свое мастерство, тоже горело и ныло от боли. Лежать в постели было неудобно. Мрачное утро не кончалось.
Пришли какие-то люди и спросили, кто я такой. И кто те двое, что были со мной в машине и утонули. Знаю ли я их адрес?
— Нет, не знаю.
— А как произошел несчастный случай?
— Шофер потерял сознание, — ответил я.
Пришел сержант полиции с блокнотом и записал то немногое, что я мог сообщить ему.
— Я не слишком хорошо знал Вьерстерода. Так, просто случайный знакомый... Предложил довезти меня до больницы, где в настоящее время находится моя жена. Шофер потерял сознание, и машина съехала с дороги. Все случилось невероятно быстро... Я помню все довольно смутно, потому что перед тем выпил лишку. Когда машина стала тонуть, Вьерстерод протянул мне какой-то предмет, чтобы я пробил стекло и выбрался. Как ужасно, что и он, и шофер погибли! Парень, который вытащил их, заслужил медаль.
Сержант сказал, что меня еще вызовут для расследования, и удалился.
В полдень появился врач, осмотрел меня, сочувственно покачал головой при виде моих болячек, заметив при этом, что просто поразительно, сколько синяков можно заработать, перекувырнувшись в автомобиле пару раз. Я мрачно согласился с ним и попросил отпустить меня домой.
— Почему бы нет? — сказал он. — Идите, раз так не терпится.
Как во сне я натянул плохо отглаженные рубашку и брюки и с небритым лицом, нечесаными волосами и развязанным галстуком спустился вниз, в вестибюль. Там я попросил привратника вызвать такси и быстро доехал на нем до Уэлбек-стрит. Кто-то подобрал «падающую башню» и водрузил ее на место, целую и невредимую, без единой царапины. Чего нельзя было сказать о «Роллсе». И обо мне.
Тонио внимательно посмотрел на меня, придвинул кресло и подал снадобье в стеклянном стаканчике.
— Из чего делается эта штука? — проглотив лекарство, осведомился я.
— Смесь опиума и шерри-бренди.
— Нет, правда?
Он кивнул:
— Опиум и шерри-бренди. Весьма действенное средство. Интересно, как часто вы намереваетесь забегать ко мне с целью его отведать?
— Сегодня в последний раз.
Ему не терпелось узнать, что произошло вчера вечером, и я подробно рассказал все, опустив лишь одну деталь: то, что я сам вывел шофера из строя. Однако он был далеко не дурак. Понимающе улыбнулся, принес из спальни мой пиджак и заявил, что твердо намерен доставить меня и фургон до дома, поскольку Элизабет я нужен в здравии, а не в виде лепешки, распластанной на фонарном столбе, чего просто чудом удалось избежать нынче ночью. Я не стал спорить — не было сил. Он поставил фургон в гараж и пошел на улицу ловить такси, а я медленно поднялся в квартиру.
В комнате стояла удушающая жара. Вчера я забыл выключить обогреватели, миссис Вудворд, видимо, тоже не догадалась это сделать. На столе лежала записка: «Что случилось? Молоко поставила в холодильник. Ужасно волнуюсь. Миссис В.».
Я взглянул на кровать: ничего, кроме простыней. Вспомнил, что отнес все одеяла и подушки в фургон. Спускаться за ними не хотелось. Снял розовые одеяла с постели Элизабет. Одно расстелил на диване, лег на него, не раздеваясь, другое натянул сверху, осторожно опустил голову на мягкую прохладную подушку. Какое блаженство!
Голова еще кружится... И вообще радоваться особенно нечему. В ушах звенит. Несмотря на целительную и укрепляющую смесь, тело, кажется, распадается на куски. Но какое счастье, что не надо двигаться... Лишь медленно-медленно подплывать к краю пропасти и погружаться в черный, глубокий, божественный сон...
Резко зазвонил телефон, оборвав дремоту. Миссис Вудворд. От волнения ее ланкаширский акцент стал еще заметнее, и как трогательно обрадовалась она, узнав, что с Элизабет не произошло никакого непоправимого несчастья!
— Я и сам приболел. А жена пару дней побудет в лечебнице. Позвоните завтра — тогда я буду точно знать, когда ее привезут.
Положив трубку, я поплелся к кровати. На полпути остановился, зевнул и задумался. Стоит ли сообщать Виктору Ронси, что теперь он может забрать домой Мэдж с детишками? Стоит ли разрешить Уилли Ондрою ослабить бдительность и снять лишнюю охрану?..
Пока оставим все как есть. До скачек всего одни сутки. Может, и обойдется. С другой стороны, хоть Вьерстерод и выбыл из игры, оставался еще Чарли Бостон...
Тиддли Пом вряд ли выиграет Золотой кубок. После всех этих передряг шансов у него немного, да и приступ колик сильно изнурил его. Тогда выходит, что Чарли Бостон все равно получит свою прибыль, как планировали мошенники.
Я вернулся к телефону и после недолгих переговоров со справочной заказал Бирмингем.
— Мистер Бостон?
— Угу.
— Говорит Джеймс Тайрон.
