— Не стоит и говорить, — подхватила Дина, — что заводу замначальника финансового отдела не требовался. Хотя электронное письмо было отправлено с почтового ящика секретариата. На бланке со всеми реквизитами.
— А тебя не удивило это предложение? — поинтересовалась Наташа, склонив голову набок, в очередной раз напомнив синичку. — Где ты и где завод? Они что, поближе специалиста найти не могли?
— Удивило, но не очень. Я работала на заводе. Как раз в финансовом отделе. А адрес электронной почты у меня с тех пор не изменился.
— Ты не звонила в секретариат или в отдел кадров?
— Нет. Были выходные. Письмо пришло в пятницу вечером. В воскресенье я уже была в городе.
— Ну, меня никто сюда не выманивал, — пожала плечами Наташа. — Я тут живу. Так что ничем помочь не могу.
— Меня тоже, — бросил Кен. — Я сам приехал в город несколько месяцев назад на похороны бабушки, да так тут и остался. Без чьего-то давления.
— А ты, Егор? — Паша обратился к скульптору. — Что заставило тебя приехать сюда? Ты же где-то далеко жил.
— Я приехал по собственному желанию.
— Тебя точно никто к этому не подталкивал?
— Нет же! — рявкнул Егор.
— И все равно это ничего не меняет. Просто вы находились здесь на момент…
— Стоп! — оборвал его Егор. Нахмурив высокий лоб, он пробормотал: — Я не просто так приехал… Нет, не просто! Как же я раньше-то?.. Вот дурак!
— Что такое?
— Мне же пришло письмо от нотариуса. В нем сообщалось, что родители собираются выписать меня из квартиры, чтобы лишить доли в ней! Кто не знает, я сидел. После освобождения каждому нужна регистрация. Предки, которые меня выгнали когда-то из дома, из-за чего я и покатился, решили проявить благородство и прописали меня снова. Я не жил у них ни дня, но на треть квартиры все же имею право. А после их смерти она должна целиком перейти мне. Если же они меня выпишут и лишат доли, то я получу шиш. Завещание напишут, и сыночек умоется.
— А тебе так нужна эта доля? Ты же хорошо зарабатываешь на продаже своих работ.
— Дело принципа! — Егор грохнул стакан на стол. — Но сейчас я думаю, а не липовое ли письмо было! Может, меня так же, как вас… развели?
— Так ты не разговаривал с родителями на эту тему?
— Нет. Я сразу, как приехал, пошел к адвокату.
— А письмо сохранилось? — спросил Кен.
— Нет, как получил, порвал его и выкинул.
— То есть оно было прислано по почте?
— Да.
— Все это совпадения, — тряхнула кудрями Лида. До сего момента она молчала, попивая виски мелкими глотками. — Хотя я тоже получила письмо. От нотариуса, кстати сказать. Якобы моя тетка, мамина сестра, у которой я одно время жила, умерла и оставила мне свою квартиру. Я приехала, и что же? Тетка жива!
— Ты тоже письмо порвала?
— Нет, сохранила. Сейчас оно в полиции. Только все равно я при своем мнении остаюсь — это простые совпадения.
— Не может быть так много совпадений, — не согласился с ней Паша.
— Но если допустить, что нас четверых заманили в ловушку, то… То наш маньяк обладает неограниченными возможностями. Кто он? Верховный маг какого-нибудь тайного ордена? Полковник ФСБ? Олигарх, способный нанять и мага, и фээсбэшника? Вы представляете, сколько усилий нужно приложить, чтобы узнать нашу подноготную, выяснить, на какие точки жать, потом найти нас, проживающих в разных городах… Нет, это невозможно!
— Возможно, — не согласился с ней Паша. — Главное, как ты правильно заметила, приложить усилия.
— А зачем столько усилий?
— А вот это другой вопрос. И, пожалуй, самый главный. Чем мы заслужили чью-то немилость?
— У всех есть грехи, — пожал плечами Кен.
— Да. Но нас должен объединять один, общий.
— Мы даже друг с другом не были знакомы! Какой общий грех?
— Главная версия полицейских — нас похитили какие-то сектанты. И мне она не нравится.
— Почему? — заинтересованно спросил Егор. — Версия самая вероятная. Кому мы еще сдались? Опять же не забывай про это! — Он повернулся к Паше спиной и оттянул ворот свитера.
Рисунок, который маньяк нанес Егору на шею, теперь стал коричневым. Раны покрылись задубевшей коркой.
— Полиция выяснила, что означает этот рисунок? — спросил Кен.
— Нет пока. Проверяют все сектантские символы. Но их же масса. Сейчас столько развелось повернутых на эзотерике и прочей мути…
— Можно я сфотографирую? — попросила у Егора Наташа.
— Зачем?
— Поищу его в своих книгах.
— Ты тоже… из этих? — И он повертел пальцем у виска.
— Нет, не из этих, — поджала губы Наташа. — Просто интересуюсь символами, в том числе оккультными.
— Фоткай, не жалко!
Наташа достала сотовый телефон и сделала несколько снимков.
— И что дальше? — спросил у Паши Егор. — Что еще ты хочешь выяснить, чтобы начать мозговой штурм?
— Мы должны выяснить, что нас объединяет.
— Ничего, — не раздумывая, ответил Кен. — Мы все абсолютно разные. Из разных социальных слоев. Разного возраста. Разных судеб. У нас даже общих знакомых нет.
— А может, мы просто не пытались их поискать? Нас что-то должно связывать. Что-то или кто-то! А коль мы все родом из этого города…
— Я нет! — заявил Кен.
— И я, — подхватила Лида. — Я жила здесь у тетки несколько лет, ходила в школу, и только.
— А ты, Кен?
— Я тоже ходил тут в школу. Меня бабушка воспитывала. Но я родился не здесь.
— Не суть. Наше детство прошло в этом городе. Значит, надо искать зацепки там.
— Типа, девочку или мальчика, над которой-которым мы глумились, он вырос и решил нам отомстить? — расхохотался Егор. Он выпил уже три стакана виски и был изрядно пьян. — Бред!
— К тому же киношный, — поддакнула Наташа.
— Готов выслушать ваши версии, — спокойно парировал Паша.
— У меня их нет, — заговорила Дина. — Но я согласна с Павлом. Что-то должно нас объединять. Или кто-то. Поэтому предлагаю составить нечто вроде схемы. Кто в какие годы ходил в садик, школу, мы ведь все разного возраста.
— Кто самый младший из нас? — спросил Кен.
— Наверное, я. Мне двадцать семь.
— А старшему?
— Мне тридцать девять, — сказал Егор. — Есть кто старше? Нет? Значит, я.
— Мы четверо примерно одного возраста? — задала вопрос Наташа. — В районе тридцати, так? Значит, учились в одно время. Пусть кто-то в первом, кто-то в пятом классе. Но я никого из вас не помню…
