Когда она покидала место своей дислокации, «папик» корчился на покрытой инеем брусчатке, а к нему кто-то спешил на помощь.
Лида успела скрыться до приезда полиции.
На следующий день она узнала о том, что он умер. Сердце не выдержало болевого шока.
Расследование по этому делу велось, но преступление так и осталось нераскрытым, поскольку в ходе его вылезло столько нелицеприятных фактов об интимной жизни покойного, что вдова поспособствовала его закрытию. Во избежание позора!
Глава 9
Дом был именно таким, каким его описала Лида. Увидев его издали, Паша сразу понял: пришли. Деревянный, на каменном фундаменте, окна, закрытые ставнями. Вот только сейчас все они были плотно закрыты, ни одна не висела.
— А я знаю этот дом, — сказала Дина.
— Да? — с подозрением покосилась на нее Лида. Она все время смотрела на нее с нехорошим чувством.
— Мы жили тут, когда я маленькой была. Но когда мне исполнилось четыре, мы переехали.
— Я тоже неподалеку жил. На соседней улице. В таком же ветхом фонде. У бабушки была половина дома. И я у нее обитал, — заявил Павел.
Они подошли к крыльцу, встали возле него.
— Какая у вас квартира? — спросила у Дины Лида.
— Я не помню точно. Тут их вроде восемь. Мы жили на втором этаже. Мне врезалась в память крутая лестница с подгнившими ступеньками, с которой я боялась свалиться. Дом уже тогда был в полуаварийном состоянии. Хорошо хоть сейчас жильцов расселили.
Паша поднялся на крыльцо, подошел к двери, толкнул ее. Конечно же, заперта.
— Как попадем внутрь? — спросила у него Лида.
— Взламывать придется, — пожал он плечами.
— Нет, не надо, — остановила его Дина. — Я покажу, как попасть внутрь. Пойдемте.
И повела их на задворки. Там стояли сараи, а вернее, то, что от них осталось, имелись две лавки и столбы, на которые когда-то были натянуты веревки для сушки белья.
— Кроме лестницы, меня очень пугал подвал, — сказала Дина, подведя своих спутников к окошку возле самой земли, «зашитому» фанерой. — Все дети туда лазили, а я боялась. Смелости хватало лишь на то, чтобы заглянуть в окно — тогда оно было без стекла и фанеры. И я видела основание лестницы, которая меня страшила. То есть между подвалом и подъездом нет двери. Если мы оторвем фанеру, что легче, чем выбить дверь, то попадем внутрь дома.
Паша присел на корточки и взялся за углы деревянного листа, закрывающего окно. Одно усилие, и фанерный квадрат с хрустом отошел. Еще одно, и он остался у него в руках.
— У меня телефон с фонариком, — сказала Дина. — Посветить?
— Давай, — ответил Паша, отбросив лист фанеры с торчащими из него ржавыми гвоздями.
Дина достала свой сотовый, нажала на нужную клавишу, и пространство осветилось.
Паша тут же протиснулся в окно. Он бы и в полной темноте сделал это без опаски. Он знал, что главное — дать глазам привыкнуть к мраку, потом предметы различать будет несложно.
Спрыгнув на пол, он выставил руку, чтобы помочь девушкам забраться в подвал.
Первой нырнула в окно Лида с грациозностью пантеры. Дина оказалась более неуклюжей. Однако и ей удалось забраться, не повредив себе ничего и не испортив одежду.
— Смотрите, свеча! — воскликнула Лида. И указала на ящик, где стояла высокая железная банка с изображением коровы, а в ней свеча.
— Только мы не курим никто. У нас ни зажигалки, ни спичек, — вздохнула Дина.
— Вечно ты паникуешь! Найдем что-нибудь…
Лида присела на корточки и стала шарить руками по полу.
— Ну вот же! — И подняла сломанную спичку с серным наконечником.
— И обо что ты ее зажжешь?
— Учись, пока жива! — С этими словами Лида чиркнула спичкой по каменной стене. Та тут же вспыхнула.
Она зажгла свечу и первой проследовала к лестничному проему.
— Будь осторожна, — предупредил Паша. — На полу много всякого хлама, можно споткнуться.
— Да я уж вижу, — проворчала Лида, перешагнув через сломанный табурет.
Они поднялись из подвала на первый этаж. Дина покосилась на крутую лестницу, ведущую наверх, и поежилась. Детские страхи все еще жили в ней. Вот Лида, казалось, ничего не боялась. Где-то в конце темного коридора раздалось шуршание, и она заметила спокойно: «Крысы!», чем привела Дину в ужас.
У двери под номером «3» Лида остановилась.
— Нам сюда, — сказала она. — Только тут заперто… — И с озорной улыбкой добавила: — Но Паша умеет сокрушать двери, нам не страшно…
Однако Павел на сей раз был не уверен в своих силах. Дверь оказалась добротной, толстой, пусть и деревянной, на крепком замке.
— Ногой не выбью, — покачал головой он. — Нужен лом или что-то подобное…
— Топор подойдет? — спросила Дина.
— Да. А что, есть?
— Надеюсь… — И бросилась к лестнице. Взявшись за нижнюю ступеньку, потянула горизонтально лежащую доску вверх. Та отошла. — Надо же, все еще лежит! — И вытащила топор.
— Ничего себе! Откуда он там?
— Тут семья пьющая жила. Муж как надирался, так хватался за топор. Я боялась, что зарубит кого-нибудь. Вот и спрятала его.
— Какая ты умница. Давай сюда.
Взяв в руки топор, Паша просунул его лезвие в щель между дверью и косяком, поднажал…
Раздался хруст. Затем скрип — это заскрежетали проржавевшие петли, когда дверь открылась.
Первое, что увидел Паша, когда вошел, это зеркало. А на нем тот самый символ.
Лида поставила свечу на подоконник, подошла к зеркалу. Лизнув палец, провела им по поверхности стекла.
— Точно, маркер.
А вот Дину больше заинтересовали коробки, что стояли вдоль стены. Она подошла к ним, открыла одну из них.
— Что там?
— Барахло какое-то. — И достала кусок темной ткани. Повертев его в руках, сообщила: — Это мантия или что-то вроде того.
— Покажи-ка! — Паша взял у нее «барахло», рассмотрел его и согласился. — Да, мантия. Для ритуалов.
— Каких?
— Месс, которые проводят мужененавистницы. Тут и амулеты где-то должны быть…
— Как они выглядят?
— Не знаю. Не спросил.
— У кого? — поинтересовалась Лида.
— У Наташи. Она является членом этой секты.
Лида удивленно свистнула.
— Нашла и амулеты! — воскликнула Дина, раскрыв другую коробку. Через секунду она вытащила толстую цепочку, на конце которой болтался массивный кулон.
Круг.
