— Я хочу его понять.
— Паша, ты хочешь рискнуть жизнью ради праздного любопытства?
— Это совсем не то.
— А что?
— Мне трудно объяснить.
— А ты попытайся.
— Я всю жизнь себя ломаю. С малых лет. Но меня не покидает мысль, что я все делаю неправильно. Жил тут с семьей — не то. Бросил ее, уехал — опять не то. Вроде кайф, но не полный. Вот сейчас тебя встретил, и нравишься ты мне так, что до печенок пробирает. Влюбился, хотя думал, что не способен на это. Радоваться бы, а я не могу. Опять что-то не то…
— Это нормально — сомневаться. В себе, в правильности выбора… Но при чем тут Кен? Иначе говоря Петр Козловский, племянник Валеры?
— Он не сомневается, понимаешь? Он идет к цели, какой бы чудовищной она ни была. И он не псих. Я уверен в этом. Он абсолютно нормален. Кен — прямая противоположность мне. Я хочу понять его, чтобы понять себя!
— Приехали, братишка! — выкрикнул водитель, затормозив и выключив магнитолу. Он слушал всю дорогу кавказскую музыку.
Паша поблагодарил, расплатился.
— Если понадоблюсь, звони, вот мой номер, — сказал таксист, сунув ему визитку.
После этого дал по газам и скрылся. Лихой джигит!
Они высадились у серой девятиэтажки. Заставленный машинами двор, заляпанная рекламными объявлениями подъездная дверь, урна, из которой торчат пустые пивные бутылки и банки из-под коктейлей.
— Откуда ты знаешь, где Кен живет? — спросила Дина.
— Он говорил при мне следователю, я запомнил.
— Да, у тебя же отличная память.
— На некоторые моменты…
— Думаешь, он дома?
— Уверен. Даже знаю, что он делает.
— И что же?
— Пишет. Он говорил мне, что нашел себя в литературе. Не ищет, а именно нашел. Кен — человек, не привыкший сомневаться. И работает он ночами. — Павел усадил Дину на лавку. — Я пойду. А ты жди меня. Минут через десять вызови полицию. Раньше не надо, боюсь, Кен не успеет мне все рассказать.
— Даже не думай!
— О чем?
— О том, чтобы идти туда в одиночку. Я с тобой.
— Нет.
— Ты же не боишься Кена. Значит, и мне опасность не грозит. Я пойду с тобой, и точка.
— Но кто-то должен вызвать полицию!
— Значит, сделаем это сейчас.
Она достала телефон, но он оказался разряженным.
— Дай свой, пожалуйста, — попросила она у Паши.
Тот полез за мобильным и не успел взять его, как тот начал издавать музыкальные трели.
— Кто это там? — пробормотал Паша, выуживая аппарат из кармана. — Наташа! — воскликнул он, глянув на экран. Затем ответил на звонок.
Дина хотела прислушаться к разговору, но отвлеклась. Задрав голову, она увидела в окне знакомый силуэт. Это Кен расхаживал по кухне. Туда-сюда, туда-сюда.
Думал над сюжетом?
У Дины в голове не укладывалось, как такой во всех отношениях приятный человек может быть монстром. Он не вызывал у нее ни капли негативных эмоций. Она слепа? Нечувствительна? Наивна и глупа? Никогда у нее не получалось разбираться в людях…
— Дина, пойдем, — услышала она голос Паши.
— Что Наташа?
— Она тоже вычислила Кена. Только шла иным путем. Я попросил ее вызвать полицию.
Сказав это, он подошел к подъездной двери. Ткнув пальцем в нужные кнопки, стал ждать ответа.
— А если он не откроет? — спросила Дина.
— Я позвоню на мобильный.
— Не возьмет трубку?
Паша пожал плечами.
Но тут из динамика донесся голос:
— Кто там?
— Кен, это я, Паша… — Он хотел добавить, что не один пришел, а с Диной, но она приложила палец к губам. — Хочу поговорить с тобой. Впустишь?
— Заходи, конечно.
Замок, пиликнув, открылся.
Они вошли, вызвали лифт. Пока поднимались, Дина всматривалась в лицо Паши, пытаясь прочитать на нем хоть какие-то эмоции. Но не вышло. Оно оставалось абсолютно невозмутимым.
Когда они вышли из лифта, дверь квартиры уже была открыта. Кен гостеприимно приглашал к себе. Паша вошел первым. Дина за ним.
— А ты не один? Что ж не сказал? Заходите, ребята…
Кен был само гостеприимство. А выглядел так, будто к нему не среди ночи ввалились нежданно-негаданно, а явились к обеду по предварительной договоренности. Домашняя одежда безупречна, как будто на выход. Голубые джинсы, футболка цвета ванили, белоснежные носки, все отличного качества.
— Пишешь? — спросил Паша.
— Да. И роман к концу близится. Но что-то не идет последняя глава…
— Прочтешь?
— Ты за этим явился? — хмыкнул Кен.
— Хочу ответы на свои вопросы получить. Если для этого потребуется узнать, о чем ты пишешь, то да.
— Хотите чаю?
— Нет, спасибо. Мы ждем твоей исповеди.
Кен, прикуривавший в этот момент сигарету, поднял на него удивленные глаза.
— Не понял? — Втянув дым, он выпустил его через нос. В его клубах лицо Кена выглядело особенно эффектно.
— Мне изначально не давал покоя один факт, — начал Паша, привалившись к дверному косяку. — Почему в комнате с черным потолком нет камеры? Ведь маньяк очень театрально обставлял все свои действия. Тянул паузы, включал музыку. Он ставил спектакль. Но если ты главный его участник, то захочешь увидеть запись. А камер не было! Значит, все делалось для некоего зрителя.
— Я все еще в недоумении, — затянулся глубоко Кен. Сигарета выгорела до половины. Но лицо по-прежнему безмятежно.
— Ты был тем зрителем. Для тебя играли спектакль. Когда все засыпали, опоенные снотворным, ты покидал свое место.
— Паша, ты бредишь!
— Петя… Позволь называть тебя так? Петя, ты попался. Не отмажешься. Сюда едет полиция, и тебя арестуют максимум через десять минут.
— На каком основании?
— Дарья следила за тобой и Дельфией все это время. Она сейчас в полиции, дает против тебя показания. — Паша блефовал, но с таким уверенным видом, что Дина на мгновение ему поверила.
— Я и такое развитие событий допускал, — хмыкнул Кен.
— И спокойно говоришь об этом?
— Мне особенно беспокоиться не о чем.
— Как — не о чем?
— А вот так… — Кен швырнул окурок в приоткрытую форточку. — Я могу удовлетворить твое любопытство, но вы оба должны отдать мне свои телефоны. Чтоб я был уверен, что на них не включены диктофоны.
