— Да пошла ты, — огрызнулся он и развернулся, чтобы уйти.
— Нет, постой! — Лида схватила его за руку. — Что будем делать? Как сказать родителям? Когда?
— Завтра. Мне нужно подумать, как это лучше сделать.
— Ладно.
— Но ты ведь не будешь рожать, да?
Лида не ответила. Теперь настал ее черед развернуться и уйти. И сделала она это так стремительно, что Глеб не успел ее задержать.
Лида выбежала из квартиры и бродила до ночи по улицам. Ее мобильник разрывался, но она не отвечала. Лидин мир рушился, ей было не до разговоров по телефону. Вообще ни до чего. Она просто не слышала звонков. И не замечала противно моросящего дождя. Пожалуй, начнись землетрясение или поднимись ураган, она бы не дрогнула. Провалилась бы в разлом в земле, унеслась бы со смерчем, так и не вынырнув из пучины своих горьких дум.
Очнулась она, когда ноги взяли вдруг и отказали. Оказалось, замерзли так, что двигать ими уже не было сил. Лида огляделась, увидела, что она недалеко от дома. Видимо, ходила кругами.
Лида опустилась на лавочку. На ней сидела компания, две женщины и мужчина. Он в центре, они по бокам. Мужчина держал зонт, барышни бутылку водки, стаканчики и закуску — огурцы и яблоки с сада-огорода.
— Девонька, что с тобой? — обратилась к Лиде одна из женщин. — Горе какое? — Она отобрала у спутника зонт и укрыла ее от дождя. — Несчастная любовь?
— Хуже.
Сердобольная тетенька взяла стакан, плеснула в него водки и сунула его в ледяную руку Лиды.
— Пей! — приказала она.
— Я не пью, — мотнула головой Лида. Она на самом деле ни разу не пробовала спиртного. Даже на выпускном балу не выпила ни фужера шампанского.
— Да это лекарство. Давай опрокинь стаканчик.
Лида не стала сопротивляться.
— А теперь закусим! — Женщина сунула ей под нос яблоко. — Так что случилось?
— Мир рушится… Все летит в тартарары! — Лида откусила от плода и стала жевать, не чувствуя вкуса.
— Нам бы их проблемы, — усмехнулась сердобольная, глянув на своих товарищей. Почему-то взрослым казалось, что их трудности огромны, а те, с которыми сталкивается молодежь, ничтожны…
Эх, знали бы они!
— Спасибо вам, — выдавила из себя Лида. — Пойду я…
И, встав, зашагала в направлении дома, словно робот. Пальцы на ногах (да и на руках) так замерзли, что она их не чувствовала. Но тепло разливалось по телу из желудка. Жаль, что медленно. Лида согрелась только через пять минут, когда уже подходила к подъезду. За теплом пришло опьянение, в квартиру она ввалилась подшофе.
— Ты где шлялась? — накинулся на нее отец, встретив ее в прихожей. — Мы уже хотели в милицию звонить!
Из комнаты тут же вылетела его гражданская жена. А вот Глеб не появился.
— Звонили тебе сто раз, почему трубку не брала? — не отставал отец.
— Да что ты с ней, сучкой, разговариваешь? — подключилась мачеха. — Не видишь, что ли, пьяная она. Таскалась где-то… С кобелями. Пригрели на груди змею!
Она вела себя не как интеллигентная женщина, а будто рыночная торговка. Даже голос изменился, стал визгливым.
— Я беременна, — сказала Лида бесцветным голосом.
— Что? — взревел отец.
— Вот! — Его гражданская супруга ткнула пальцем в Лиду. — Дотаскалась, залетела, непонятно от кого…
— От сына вашего!
— Ему можешь врать, мне не надо!
Так Лида поняла, что мать Глеба уже в курсе. Тот, узнав о ее беременности, сразу побежал к мамочке и выдал ей свою версию событий. Наверняка оговорил Лиду, выставил шлюхой. И это человек, который лишил ее девственности!
— Обзывайте меня, как хотите, мне все равно, — выдавил из себя Лида. — Но знайте, я буду рожать. А когда увидите моего малыша, поймете, от кого он.
— Как рожать? — просипела мачеха — Ты что… С ума сошла?
Да, пожалуй, сошла. Потому что одно дело забеременеть в семнадцать, выйти замуж за любимого и родить, а другое забеременеть, быть преданной любимым и родить, как говорится, для себя. И никто не поможет! Ни «принц», ни его мать, ни Лидин отец, пляшущий под дудку своей хозяюшки. А куда еще ей податься с ребенком? Тетка не примет. У матери своих трое, а дом больше не стал…
— Ты хочешь испортить жизнь моему сыну? — не отставала от нее мачеха. — Не только себе, но и ему? И всем нам?
— Я просто хочу родить этого ребенка.
— И что ты будешь с ним делать? Ты хоть понимаешь, что это такое — материнство?
— Как же я хочу спать, — выдохнула Лида. Только сейчас, когда она окончательно отогрелась, поняла, как невероятно устала.
— Мы не закончили!
Лида оттолкнула преградившую ей путь мать Глеба, прошла в комнату и легла на кровать. Отец вместе со своей сожительницей не отставали от нее. Орали что-то, пытались тормошить. Но Лида все равно погрузилась в сон.
На следующее утро с ней никто не разговаривал. Все трое между собой что-то обсуждали вполголоса, делали вид, что Лиды нет. Но так продолжалось недолго. После ужина мачеха увела Лиду на балкон, чтобы, как она выразилась, поговорить, как женщина с женщиной.
— Ты не передумала? — спросила она.
— Нет.
Та поджала губы.
— Все, разговор окончен? — спросила Лида.
— Нет. Я просто надеялась, что ты изменила свое решение. Ведь утро вечера мудренее.
— Я не буду делать аборт. Боюсь, что потом не смогу забеременеть.
— Да что за глупости? Многие женщины проходили через эту процедуру и ничего…
— А я не стану! — повысила голос Лида.
— Хорошо, — на удивление спокойно согласилась с ней мать Глеба. — Ты уже ходила к врачу?
— Нет еще.
— Давай я запишу тебя к своему гинекологу? Он очень хороший специалист. А то в поликлинике сейчас девочка сидит неопытная, — предложила сожительница отца.
— Спасибо.
— Все ж ты моего внука носишь…
Они отправились к гинекологу через три дня. Врач Лиде понравился. Симпатичный мужчина средних лет с ласковыми руками. Когда он ее осматривал, она никакого дискомфорта не ощутила.
— Да, милочка, вы беременны, — сказал он, закончив осмотр. — Примерный срок пять недель.
Лида прикинула и поняла, что забеременела в волшебную ночь своего выпускного бала.
— Как я понял, вы хотите оставить ребенка?
— Да.
— Одобряю ваше решение. Я анализы взял, посмотрим, каковы будут результаты. Но пока мне все нравится. Встретимся через неделю.
Спустя семь дней Лида явилась на обследование. Мачеха в этот раз ее не сопровождала.
