— Ника!
— Привет! — сказала она как-то даже весело. —
Ты, значит, жив? Что ж, хорошо, я рада, умер-шмумер, лишь бы был здоровенький!
Он ожидал чего угодно, только не этого.
— Ника, Ника, дай я тебя поцелую! Ты такая стала…
Она сама поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку.
— Спасибо за платье, Влад, это было очень кстати.
— Честно говоря, я боялся, что ты сейчас швырнешь мне
его в морду.
— Ну зачем же? Оно красивое, мне идет.
— Ника, что ж мы, так и будем тут стоять?
— А что ты предлагаешь?
— Я не знаю, давай куда-нибудь поедем… Нам же надо
поговорить…
— Влад, о чем нам говорить? Вспоминать прошлое я не
люблю, а больше ничего общего у нас нет, можно, конечно, поговорить, почему бы
и не поговорить, собственно, но для этого достаточно зайти в кафе. Кстати, я
сегодня проспала и не успела позавтракать.
Ее тон совершенно его обескуражил. Он готовился к обороне, а
она и не собиралась нападать. Да еще и проспала…
— Ну конечно, я тоже только успел выпить молока. Но
давай поедем куда-нибудь, я знаю одну кафешку на том берегу Рейна, там можно на
свежем воздухе посидеть, утром наверняка народу не будет…
— А на чем туда едут?
— У меня тут неподалеку машина…
— Ты живешь в Бонне?
— Нет, я приехал к другу…
— А… Я тоже приехала к подруге. Ну надо же…
— Так поедем?
— Поедем. — Она пожала плечами.
Он взял ее под руку.
— Ты очень изменилась, Ника.
— Естественно, Влад.
— Нет, неестественно. Ты с годами стала лучше.
— Просто я стала взрослой, Влад.
— Нет-нет, что ты… Тебе очень идут длинные волосы…
Ника, я так рад тебя видеть!
— Верю.
— А ты… Ты не рада?
— Ну почему же, всегда приятно узнать, что человек,
которого считала умершим, жив, кто бы он ни был.
— Ника, я хочу объяснить…
— Ничего объяснять не надо. Ты сделал тогда свой выбор,
ну что ж…
— Ника, я…
— Влад, не мучайся, ничего не объясняй, зачем ворошить
прошлое? Это ни к чему хорошему не приводит, появляется слишком много мыслей,
так сказать, в сослагательном наклонении. А это вполне бесплодное занятие,
согласись?
Он был в полном недоумении. Куда делась та, прежняя Ника, с
которой всегда было как на качелях — вверх-вниз, вверх-вниз. Или она так умело
притворяется?
— Ника, постой тут, я сейчас подгоню машину, хорошо? Ты
не уйдешь?
— Нет, зачем же? Я подожду.
Он почти бегом кинулся к стоянке, лихорадочно соображая, как
вести себя с этой новой Никой. Она ставила его в тупик.
Она действительно ждала его. Черт подери, до чего же хороша…
Вот только трепетность исчезла… Наверное, она просто меня не любит уже… А на
что ты надеялся, кретин? Полагал, что она двадцать два года хранит в душе твой
незабвенный образ? Глупости. Но как интересно… Вот вчера, когда она сидела в
кафе с тем седовласым, в ней была прежняя трепетность, нежность… Неужели она
любит его? Все эти мысли проносились в его голове, покуда он помогал Нике
сесть, пристегивал ремень безопасности.
— Это далеко? — спросила она.
— Да нет, через десять минут приедем.
— А чья машина?
— Рент-а-кар.
— А… Влад, а что ты здесь делаешь?
— Я же говорил — приехал к другу.
— Ах да, прости.
— Ника, ты здесь надолго?
— У меня билет на семнадцатое…
— Боже, Ника, у тебя голос все такой же, переливчатый…
— Ты мало изменился, Влад.
— А что ты подумала, ну про платье, а?
— Очень удивилась. А потом решила, что это Алла
заплатила, чтобы я не возникала…
— Не возникала? Раньше, по-моему, так не говорили, я,
во всяком случае, не помню.
— Ну, Влад, у нас все изменилось, и язык тоже, иной раз
люди так говорят, что и я не пойму… Особенно бизнесмены и деловые… Сплошные
маркетинга, мониторинга…
— Ну это-то как раз понятно, — засмеялся
он. — А вот мы и приехали.
— Но тут, кажется, закрыто.
Кафе на берегу Рейна действительно было еще закрыто. Стулья
ножками вверх стояли на столах, девушка в джинсах подметала дорожку.
— Фрейлейн, вы не покормите голодных путников? —
крикнул он ей.
— Через пятьсот метров уже открылось кафе! —
улыбнулась девушка.
— Что она говорит? — спросила Ника.
— Что надо еще немножко проехать.
— А… Влад, ты хорошо говоришь по-немецки. Откуда?
— Я три года работал в Ганновере.
— А… А где ты живешь вообще?
— Вообще? Вообще я живу в Бостоне.
— Ты американец?
— Теперь да…
— А…
Они подъехали к очаровательному прибрежному кафе, где
столики стояли под деревьями, накрытые клетчатыми скатерками. И толстый, уютный
хозяин с улыбкой вышел навстречу первым гостям.
— Тебе тут нравится, Ника?
— Да, очень. Знаешь, я в детстве мечтала посидеть в
таком кафе… мы ведь только в кино их видели… а теперь все по-другому… Но все
равно, тут очень мило.
— Ника, мы что-нибудь выпьем за встречу?
— С утра пораньше? Нет. Не стоит.
— Может, пива?
— Терпеть не могу пива.
— Да-да, как же я забыл… Ты всегда терпеть не могла
пива. И еще говорила, что нет ничего противнее, чем целоваться с мужчиной,
напившимся пива.
— Если ты хочешь пива, ради бога. Я не собираюсь с
тобой целоваться.
— Почему? — засмеялся он.
— С упырями не целуюсь!
— Почему это я упырь?
— А кто же ты? Фантом тебе больше нравится? Так вот, с
фантомами я тоже не целуюсь! И с живыми трупами…
— Ника, я…
— Не надо, Влад, ничего не надо объяснять, я все твои
объяснения знаю ты хотел освободить меня…
Хотел, чтобы я считала тебя мертвым, жила своей жизнью, я
все это знаю…
— Так ты что… Ты тогда сразу все поняла? Не поверила?
— Нет, не поверила.
