Он пожал плечами и вышел из гостиной. Делером уселась на место кухарки и взглянула на гостей:
— Вы понимаете, что мне сейчас не до вас и не до ваших разговоров. Но я согласилась вас принять, если речь идет о моем муже и происшедшей с ним аварии. Только я не совсем поняла, о каком акте вы говорили?
— Вы все поняли правильно, — строго произнес Дронго. — У следователя есть акт технической экспертизы перевернувшегося «БМВ» вашего мужа, который намеренно испортили.
— Значит, у него были враги, — не меняя выражения лица, сказала Делером, — и вам нужно их найти.
— Поэтому мы здесь и тоже хотим знать врагов вашего мужа.
— И вы считаете, что я могу вам помочь?
— Во всяком случае, мы пытаемся выяснить, кто именно мог это сделать. В машинах хорошо разбирается ваш водитель, как вы считаете, его могли подкупить, чтобы он намеренно испортил автомобиль вашего супруга?
— Не знаю, — ответила Делером, — в последнее время он ведет себя очень странно. Говорит какие-то глупости, все время хамит. Но я не думаю, что он мог быть причастен к такому ужасному преступлению. Муж не давал ему ключей от наших машин, Женя водил только «Мерседес». И еще брал внедорожник, когда Ягмыр ему разрешал. А ключи от наших машин были всегда у нас.
— Вы познакомились с мужем в Туркмении?
— Да. Мой отец работал там в институте мелиорации. Был послан туда из Ташкента, а мы жили в Ашхабаде. Отец рано умер, и мама решила, что Ягмыр лучшая партия для молодой девушки. Я училась в медицинском, а он был уже ведущим специалистом министерства, уверенно шел по карьерной лестнице. И родственники у него были влиятельные. Не скрою: он тогда произвел на меня впечатление, хотя мне изначально не нравилось, что он ниже меня ростом. Но, по восточным понятиям, я была бесприданницей, а он был представителем известного клана. И моя мама уговаривала меня принять его предложение. Позже она переехала в Крым, я тогда училась на пятом курсе. Ну, а через десять лет нам пришлось срочно бежать из страны, когда Ягмыра обвинили в коррупционной деятельности и хищении особо крупных сумм.
Вейдеманис посмотрел на Дронго. Оба отметили, что она ничего не сказала об оппозиционной деятельности своего супруга. Пурлиев уверял, что был вынужден уехать из Туркмении из-за своей приверженности демократии, тогда как его жена просто сказала правду. Он обвинялся в крупных хищениях и был вынужден сбежать, чтобы не попасть в тюрьму. И только сбежав из страны, примкнул к оппозиции.
— У вашего мужа были враги? — уточнил Вейдеманис.
— Не знаю. Наверное, были, — ответила она. — И среди политиков, ведь он поддерживал оппозицию, и среди бизнесменов, он вел дела своей компании достаточно жестко. Вы помните, что мы говорили о Долгушкине? Это был его бывший компаньон, близкий друг, которого он просто выставил из своей компании. Тот, конечно, обиделся. Я думаю, что враги у Ягмыра были, но кто именно мог испортить его машину, не представляю.
— А ваш садовник Бахром? — спросил Дронго, внимательно посмотрев на нее.
Делером попыталась сохранить спокойствие, но было заметно, что этот вопрос ее буквально поразил. Она положила руки на стол, пытаясь успокоиться, даже сделала попытку улыбнуться.
— При чем тут Бахром? Это несчастный человек.
— Его отравили два дня назад, за несколько часов до аварии с вашим мужем.
— Да, я помню.
— А в день аварии никого утром не было в Жуковке. Никого, кроме нас с господином Вейдеманисом. А это значит, что среди подозреваемых могут быть только ваша кухарка, которая наверняка не разбирается в машинах, и ваш садовник.
— Но он садовник… — попыталась возразить Делером.
— Который раньше работал в какой-то мастерской, — достаточно невежливо перебил ее Дронго. — Вам не кажется странным, что его взяли несколько месяцев назад, хотя, по утверждениям вашей кухарки, он был совсем не садовником. Вы не знаете, в какой именно мастерской работал раньше Бахром?
Она прикусила губу и сухо ответила:
— Его взял мой супруг, я не знаю, где именно он раньше работал.
— У него появились деньги, которые пока не нашли, и он собирался уехать через несколько дней к себе в Таджикистан.
— Это все наболтала Полина Яковлевна, — поморщилась Делером, — я ее уволю за подобные разговоры. Как она посмела!
— У нас были свои источники, — попытался защитить кухарку Дронго.
— Перестаньте, — отмахнулась Делером, — его никто не знал. Он работал у нас только несколько месяцев.
— А ваш муж сказал, что несколько лет, — заметил Дронго.
— Наверное, у него были на то свои причины. Спросите у него, когда он наконец выйдет из комы.
— Но кто-то отравил садовника, видимо, воспользовались его услугами, а потом решили отравить.
— В таком случае этот убийца садовника просто мерзавец, — с чувством заявила Делером, — сначала использовал несчастного Бахрома, а потом отравил его. Видимо, встречаются и такие типы.
— И вы не знаете, кто это мог быть?
— Если бы знала — сказала. Конечно, не знаю.
— Вашего мужа хотели убить и убили вашего садовника. Я приехал сюда не для того, чтобы удовлетворять свое любопытство.
— Что вы имеете в виду?
— У меня есть несколько личных вопросов, на которые я прошу вас ответить.
— Я думала, вы уже закончили. Что еще вас интересует?
— Ваши отношения с мужем.
Она усмехнулась и покачала головой.
— Мне казалось, что это только моя проблема, или сыщикам тоже интересно копаться в нашей личной жизни?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— У нас нормальные отношения, — чуть повысила голос Пурлиева, — и не нужно больше об этом говорить. Вы должны понять, что я не расположена к откровенности именно в этом вопросе.
— Мне хотелось…
— Я уже сказала, — гневно перебила эксперта Делером, — я не собираюсь разговаривать с вами на эту тему. Мои отношения с мужем — это наше личное дело, которое никого не касается.
Дронго понимал, в каком состоянии находится его собеседница, но ему важно было получить ответы еще на несколько важных вопросов.
— Думаю, что мы закончили наш разговор, — твердо произнесла Делером. — Мне очень жаль нашего садовника и еще больше жаль своего мужа, который попал в ужасную аварию. Но ничего больше я добавить не могу. — Она выжидательно посмотрела на гостей и первая поднялась со своего места. — До свидания, — кивнула Делером, поворачиваясь, чтобы уйти.
— И вы не хотите поговорить даже о Миле Виноградовой, которая работает с вашим супругом? — спросил вдруг Дронго.
Она замерла, потом медленно повернулась к ним и гневно произнесла:
— Что вы себе позволяете?
