Телохранитель ждал меня в холле гостиницы, вальяжно развалившись в кресле. Когда я вошла, он поднялся и пошел за мной, а в лифте поинтересовался, разглядывая макияж:
– Это вы куда такая нарядная?
– На «стрелку», родной.
В глазах Никиты застыло удивление и вопрос, но я не стала углубляться, открыла дверь номера и втолкнула телохранителя внутрь.
– Ты располагайся, посиди, фруктов вон поешь, а я сейчас. Снимки привез? – спросила я, скрываясь в ванной.
– Привез. Только не понимаю, зачем они вам.
– Никита, не все следует знать. – Я переоделась в платье и теперь рассматривала себя в зеркале.
– Так не пойдет, – раздалось из комнаты. – Я вам фотки не отдам, пока не скажете, куда собрались.
На корабле назревал бунт… Но, может, он прав, и пусть хотя бы Никита знает, куда я поехала и с кем встречаюсь? Мало ли… В идеале мне бы вообще одной не надо, кто знает, как пойдет… Срочно нужно что-то придумать!
– Ладно, уговорил. Но давай так, – сказала я, выходя из ванной в новом платье, – я тебя с собой возьму, если получится, а брат твой нас немного подстрахует с безопасного места.
– Куда собираетесь? – гнул свое Никита, и я вспылила:
– Ты что заладил?! Сказала же: со мной поедешь, что еще тебе надо знать?
– Я вслепую не играю, – спокойно отозвался он. – Либо говорите, что и как, либо я немедленно Акеле звоню. Он с утра мне телефон обрывает.
Ну, только этого не хватало! Если Акела узнает, ничего хорошего не получится.
– Ой, нудный ты, Никита, – вздохнула я и бросила взгляд на часы. До звонка оставалось еще около часа. – Слушай. Вчера ко мне наведался Проня.
– Кто?!
– Ну, ты же слышал, что орешь-то? – поморщилась я. – Наведался и предложил свести папу и Меченого, чтобы Витя имел возможность объяснить, что Соню умыкнули не по его заказу, а потому, что так сложилось. И инициатива исходила… – Я вопросительно посмотрела на Никиту, и тот мгновенно ответил:
– От Лены, естественно!
– Молодец, держи конфетку. – Я взяла из вазочки карамельку и бросила телохранителю. – Так вот. Лена наша обвела Витю вокруг пальца аж в три витка. И денег с него слупила, и Соньку не отдала, и сама скрылась. Сам понимаешь, Меченый не сильно счастлив оказаться в роли лоха. А я вот подумала…
– Справедливо подумали! В этой ее книжке есть телефон ее красавца заморского, а уж пробить страну и город по коду – вообще дело плевое, – закончил Никита. – Это все прикольно, но… дальше что?
– А ничего. Я скажу, что сделаю все, чтобы папа и Акела не искали больше виноватого. Витя вернет свои деньги и сможет наказать Лену. Всем хорошо.
– Только Лене плохо, – как бы между делом заметил Никита.
– А это меня уже не интересует.
– Да я понял! Ладно, план ясен. Вы как договорились?
– В два звоню Проне, он назначает место.
– Хорошо. Чтобы время не терять, адрес и время повторяете вслух, а я бегом в коридор Савке звонить. Так быстрее получится.
Я рассудила, что, пока есть время, нужно хоть кофе выпить – ну, не комильфо вести дела, имея урчащий от голода желудок. Но, оказывается, пока я об этом только думала, Никита воплотил в жизнь мои планы и заказал полноценный завтрак с омлетом, горячими гренками, джемом и булочками.
Подкрепившись, я почувствовала себя лучше и увереннее. Все-таки Галя права, когда говорит, что завтрак – половина успеха.
Я позвонила Проне ровно в два, и он почти сразу ответил, предложив встретиться в ресторане «Пекинская утка». Хорошо, что я успела поесть – китайская кухня никогда не числилась в списке моих любимых, я просто боялась съесть что-то из того, что, по моим понятиям, есть не стоило. А у китайцев поди разбери – весь принцип в том, чтобы ничто ни на что не было похоже. Нет, граждане, я так не согласна.
Едва я положила трубку, как вернулся Никита, вышедший в коридор, как только я произнесла название ресторана и время.
– Договорился?
– Конечно. Он подъедет и в баре посидит.
– Если подпустят его к бару.
– Там бар в отдельном помещении, но как бы в центре, между двумя залами, как переход. Если там сесть, то видно будет и курящий, и некурящий.
– Ну, отлично, давай собираться.
У ресторана были припаркованы две машины. В обеих сидели водители, и я догадалась по первым цифрам номеров, что это люди Меченого. Хорошо, что я решила Никиту взять.
Мы вошли внутрь, прошли через бар, где за стойкой я заметила Савву в блондинистом парике и с усиками. Ну, еще бы – рыжие шевелюры моего телохранителя и его брата были видны издали, и Савва решил не искушать судьбу. Нас ждали. За двумя столиками в углу сидели Проня, два каких-то мужика лет по сорок и еще один – старый, совершенно седой, в сером костюме с галстуком-бабочкой и тянувшимся через всю правую щеку от глаза к шее тонким шрамом. Это и был Витя Меченый, судя по всему.
Один из мужиков встал и преградил дорогу Никите:
– А ты отдохни вон там, за стоечкой.
– Нет, – решительно сказала я, вставая между ними, – или телохранитель идет со мной, или я просто разворачиваюсь и ухожу.
Из-за стола донеслось:
– Сядь, Кир! Не пугай девчонку, пусть сядет вместе со своим быком, раз ей спокойнее. Вас же трое – что, очком играете? – это говорил Витя, глядя в упор на меня. – Девчонку полутораметровую испугались? Орете громче, чтобы и она забоялась?
– Ее напугаешь, – буркнул не очень довольный Кир, но сел на место.
Мы с Никитой оказались напротив Меченого, выхода не было, сесть пришлось здесь, и телохранитель отодвинул для меня стул. Я, если честно, испытала неприятное чувство от старческого пристального взгляда, обшаривавшего меня не хуже рентгена – насквозь.
– Ты, значит, Клеща дочка? – медленно протянул он, вертя в руках бокал с чем-то прозрачным.
– Да.
– Ишь, так от шрама и не избавилась, – Меченый сделал в воздухе движение пальцем, повторяющее шрам на моей шее.
– Зачем? – спокойно сказала я. – Жить не мешает.
Меченый смотрел на меня со смешанным чувством удивления и любопытства:
– Ты гляди: росту – метр в коньках, а дерзкая.
– Мы разговаривать будем или воспоминаниям предаваться? – Никита при этих словах легонько пнул меня под столом в лодыжку, но я не отреагировала. – А то у нас и общие имеются. Правда ведь? Шрам-то на шее ваши отморозки оставили, семь лет мне всего было, между прочим.
Меченый пожевал бледными серыми губами, сделал большой глоток из стакана и вздохнул:
– Вот молодняк… Припомнила она… а если я вот припомню, как за этот шрам твой брат племянника моего завалил наглухо? Или до этого – сына моего едва на тот свет не отправил? Ты этого не знала, нет? Воспоминания ей не нравятся, видишь ли! Куда торопишься-то?
