– Я думаю, он скоро потребует, чтобы я согласовывал с ним, когда мне ходить в туалет, – мрачно объявил Райдер.
Запустить финансируемую Боннатти картину оказалось труднее, чем соблазнить епископа. Любой продюсер на его месте стал бы нервничать. Райдер рассматривал предстоящий обед как возможность примирить оскорбленные самолюбия и наконец вывести чертов фильм на финишную прямую.
– Отложи поездку, – потребовал он.
– С удовольствием бы, – соврала она. – Но не беспокойся ни о чем. Я прослежу, чтобы все прошло как надо.
В конторе тоже пришлось изворачиваться. Дела шли хорошо, и она назначила много переговоров. Пейж обладала своеобразным стилем и как раз сейчас вошла в моду. Она позвонила Ирвин Стролл, своей близкой подруге и коллеге, и попросила взять себе семейную пару из Бразилии, которая собиралась переехать в город и не имела никакого имущества, кроме денег. Ирвин с радостью согласилась помочь.
К счастью, оба ее сына-тинейджера путешествовали с рюкзаками по Франции. Эта поездка должна принести им пользу. Пусть узнают, что жизнь состоит не только из роскошных лимузинов и блеска Беверли-Хиллз.
Она отправилась в путь утром в среду, не совсем понимая, почему предстоящая встреча с Джино Сантанджело так ее волнует.
В самолете Пейж сидела рядом с молодым актером, снявшимся в новом телесериале, обладателем великолепной фигуры. Некогда он представлял бы собой интересную задачу – как скоро ей удастся уложить его в постель? Но сейчас ее это не занимало. Ей хотелось поскорее очутиться рядом с Джино.
– Стареешь, – сказала она самой себе. Но почему-то совсем не огорчилась.
Лаки и Пейж понравились друг другу с первого взгляда.
Джино привел ее с собой на обед и объявил:
– Пейж – наш со Сьюзан старый друг из Калифорнии.
«Вот как? – подумала Лаки. – Рассказывай». Она хорошо помнила ловеласа Джино. Сьюзан наложила на него узду. Теперь в его глазах вновь играли знакомые огоньки.
Обедали они в «Элайн», одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, если вы хотите развлечься и поглазеть на людей. Сама Элайн, смуглая интересная дама, знавшая всех и вся, лично отвела их к столику в глубине зала.
Пейж помахала рукой какому-то знакомому писателю, а Бобби Зарем, живая легенда среди специалистов по связям с общественностью, подошел к ним и поздоровался.
Получился замечательный вечер – из тех, когда за столом царит беззаботный смех и все довольны и веселы.
– Кто она? – спросила Лаки, когда Пейж отлучилась в дамскую комнату.
– Ну вроде как лучшая подруга Сьюзан, – виновато пряча глаза, пояснил Джино.
– А поменять местами их нельзя?
Он едва сдержал усмешку.
– Не умничай, детка.
– А я и не умничаю. По-моему, я делаю одно из самых толковых в моей жизни предложений. А ты как считаешь, дядя Коста?
Коста кивнул, от души наслаждаясь игрой.
Они засиделись у «Элайн» до полвторого ночи, а потом отправились по домам.
Прежде чем все встали из-за стола, Лаки заметила, как рука ее отца легла на бедро Пейж. Он по-прежнему оставался в седле. Она любила его за это. Вообще вся неделя в Нью-Йорке прошла великолепно. В Атлантик-Сити поставили все нужные печати и подписи. Предстояли встречи с архитекторами и строителями. Она со страстью вновь окунулась в бизнес и наслаждалась вовсю.
В квартире ее ждали три записки, нацарапанные тонким почерком дворецкого: «Мистер Голден просил перезвонить ему». И номер телефона в Лос-Анджелесе.
Лаки скомкала бумажки и швырнула их в корзину для мусора. Олимпия нашла его первой, и она, Лаки, не станет вмешиваться.
«Но ты уже вмешалась «.
«Нет».
«В самом деле? А как это называется?»
«Мимолетная интрижка».
«Не ври».
Она вытащила скомканные записки из корзинки и расправила их. Ее рука уже висела над телефоном, когда он зазвонил.
Она знала, чей голос сейчас услышит, и не сразу решилась снять трубку.
«Ты вмешалась «.
«Нет».
– Алло?
– Лаки?
– Кто говорит?
– Только не надо этих штучек – «кто говорит?» Я в Лос-Анджелесе. Завтра я участвую в «Карсон шоу». Можешь прилететь?
Лаки потянулась за сигаретой и заметила, что ее рука дрожит мелкой дрожью.
– Хватит жить в выдуманном мире, Ленни. Это было... – она тщетно подыскивала слово и, не найдя, удовлетворилась определением «мимолетное удовольствие». – Теперь все позади. Забудь. Я забыла.
Он не обратил внимания на ее увещевания.
– Я скоро свяжусь с адвокатом. Если Олимпия согласится, мы просто признаем наш брак недействительным.
На миг перед мысленным взором Лаки возникло лицо Олимпии. Никогда теперь им не стать снова друзьями.
– Ты слышишь? – настаивал он.
Лаки вздохнула.
– Делай что хочешь.
– Так я и поступлю. А ты?
Она глубоко вздохнула.
– В данный момент я приступаю к новому проекту. Я строю отель в Атлантик-Сити. Для такого дела потребуется все мое время и энергия.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я не слышала никаких вопросов.
– Ну что ж, слушай. Ты собираешься разводиться с Димитрием?
Лаки не устраивало, как складывался разговор. Кто он такой, чтобы допрашивать ее?
– А почему бы тебе не оставить меня в покое? – устало проговорила она. – Сейчас я не хочу усложнять свою жизнь, а ты как раз добавляешь мне трудностей. Еще раз прошу – оставь меня в покое.
Она положила трубку, глубоко затянулась сигаретой и, когда телефон зазвонил снова, не стала обращать на него внимания.
В номере «Пьера» Джино и Пейж знакомились заново.
– Выше, – скомандовала Пейж.
Джино провел языком повыше.
– Нежнее, – попросила она.
Он ослабил давление.
– Еще – взмолилась она.
Он погрузил лицо в ее горячую сочную плоть и весь отдался наслаждению.
К глубокому возмущению Джесс и Исаака, Ленни не имел нового материала для «Ночного шоу».
– Какого черта ты делал на этом проклятом корыте? – восклицала Джесс. Затем припомнила имя его последней пассии и заткнулась. Лаки Сантанджело. С ума сойти! Лаки Сантанджело. Леди-босс. Пусть Ленин звезда, но тут он явно взялся рубить сук не по себе. Совершенно не по себе.
