– Лучшее лекарство от хандры – работа.
– Для ханжей, брателло! Ты никогда раньше этим не
грешил, раньше ты грешил совсем другим…
– Артур, это пошло!
– Согласен, получилось пошло, извини, брат.
– Так и быть.
– Значит, тебе эта спеленькая не нравится? Не
возражаешь, если я ею займусь?
– Ради бога, но возвращаться будешь на такси.
– Не проблема, а то у меня уже слюнки текут. Сколько
ей, по-твоему? – Двадцать три есть?
– Что-то в этом роде.
Артур вскочил и подошел к девушке, которая сидела в кафе
напротив. Что-то сказал. Та подняла голову, улыбнулась и развела руками. В этот
момент к ней подошел немолодой мужчина и весьма свирепо посмотрел на Артура.
Тому пришлось ретироваться.
– Облом? – улыбнулся Илья.
– Папаша явился. Блюдет дочку, скотина.
– Они кто?
– Немцы. Блин, а я уже настроился.
– Наглый ты тип.
– Почему? Она просто из шортов вывалилась, когда я
подошел. Если б не этот старый козел…
– Погоди, лет через пять на Динку тоже мужики начнут
слюни пускать, что ты тогда запоешь?
– Я буду убивать…
Они рассмеялись.
– Что ты ржешь, – сквозь смех проговорил
Артур. – Динке было года четыре, она втюрилась в одного пятилетнего
козленка, он не желал ее замечать, она рыдала, так я готов был его прихлопнуть…
Стыдно сказать, но я даже пытался его уговорить поиграть с ней…
– А он что? – полюбопытствовал Илья.
– Гордый оказался, заявил, что он свободный человек…
Такие вот нынче детки пошли…
Спеленькая встала и вместе с отцом ушла, кокетливо кивнув на
прощание Артуру.
– Жопа великовата, – сквозь зубы процедил Артур.
– Нет, с жопой все в порядке, просто виноград зелен,
Артурчик.
– Боюсь, что ты прав, – усмехнулся старый друг.
Вечером после ужина они вышли на набережную. Илья еще издали
увидел Лялю, которая как-то расхлябанно скакала на батуте.
– Похоже, она здесь, – сказал Илья, – вон ее
подопечная скачет.
– А ее не видно?
– Пока нет.
– Может, спросишь у девчонки?
– Не стоит. Она, возможно, куда-то отошла…
И тут он заметил Нину. Она стояла с какой-то девушкой,
оживленно беседуя.
– Вот она, – шепнул он Артуру.
– Которая?
– Та, что пониже.
– Пока не вижу ничего особенного, но надо приглядеться.
– Давай сядем тут, пока скамейка свободна, и
понаблюдаем со стороны.
– Давай, – согласился Артур.
Нина, по-видимому, их не заметила. Но тут ее собеседница
ушла, и Нина не спеша направилась к входу на батут.
– Внимание! – прошептал Илья, почему-то страшно
взволновавшись. Если Артур сейчас не увидит в ней ничего особенного,..
Она начала прыгать довольно вяло, но постепенно, словно
заводясь, прибавляла темп, и вот, уже опять, он видел ту самую женщину, которая
пробудила его к жизни одним своим видом. Артур тоже затаил дыхание.
– Да, брателло, впечатляет…
Нина уже буквально летала над батутом, и эта легкость
странным образом сочеталась с какой-то неподдельной яростью.
– Обалдеть, Милка так не сможет… Я ничего подобного
никогда не видел…
И вдруг он сорвался с места и кинулся к входу. Через минуту
он уже скакал на батуте, неумело, но с напором, пытаясь привлечь ее внимание. У
Ильи больно сжалось сердце. Нина не осталась равнодушна к столь явному
заигрыванию, сбавила темп, что-то сказала Артуру и засмеялась.
Хороший ход, как-то отстраненно подумал Илья, для экрана в
самый раз, без лишней болтовни… А может, следует вообще снять ленту без слов,
ведь и так все понятно. Он увидел женщину, всколыхнувшую его чувства, и сразу
ринулся к ней, без рефлексий, не думая о приличиях, и она откликнулась… О, вот
они уже скачут вместе, они уже пара, они… Они уже спарились… Все красиво и
естественно, как у животных, и это хорошо, правильно, я так не мог бы… С ума
сойти, Артур уже прыгает куда лучше, чем подростки вокруг, вот что значит
желание.
– Ты глянь, просто классно скачут, – услышал он за
спиной мужской голос, а женский ответил:
– Фу, на это и смотреть-то неприлично, порнография
какая-то…
– Нина, Нина! – завопила вдруг на всю набережную
Ляля. – Я устала, хочу домой!
Нина вдруг резко остановилась. Артур по инерции продолжал
скакать и теперь выглядел достаточно глупо. Нина что-то сказала ему и, сердито
взяв Лялю за плечо, ушла. Артур сразу как-то обмяк и неспешно вернулся к Илье.
– Черт, не баба, а… У меня вдруг крышу снесло… Давно
такого не помню, в ней и правда что-то есть… Извини, брат.
– Это было зрелище, достойное…
– Кисти Айвазовского? – усмехнулся, с трудом
переводя дыхание, Артур.
– Нет, камеры Вовчика.
Вовчик был постоянным оператором Артура и вносил немалую
лепту в успех его картин.
– Думаешь, стоит сделать такую сцену?
– Думаю, но…
– Милка никогда так не сможет…
– Ерунда, сможет, дело-то не хитрое, тут главное
темперамент, – вопреки собственным недавним мыслям заявил Илья. –
Признайся, ты сейчас впервые прыгал?
– Нет, один раз как-то пробовал… Но это не в счет. И
почему ты с ней не переспал?
– Откуда я знаю?
– Но, ты не против, если я…
– Она что, тебе что-то пообещала?
– Просто назначила встречу на пляже в полночь.
Илья испытал острую боль в области солнечного сплетения.
– Так ты не против? Если против, скажи, я не пойду.
– Ну, я все-таки не собака на сене, это во-первых, а
во-вторых, мне она свиданий в полночь не назначала, так что… Только на пляже,
по-моему, не очень-то удобно, почему не в гостинице?
Вот, брателло, потому-то она и не назначила тебе свидание…
Романтика для баб не последнее дело. – Прости, Илюха, но тут, как
говорится…
– Да брось, желаю приятно провести время, только не
забудь презервативы, а то мало ли…
– Ты злишься, брателло! И ты не прав. У тебя была масса
возможностей, а ты не воспользовался…
– Ладно, Артур, это все чепуха, она просто не мой тип.
Я по гроб жизни буду ей благодарен за то, что пробудила меня от анабиоза, и
все! Все! Как говорится, мавр сделал свое дело – и фиг с ним, с мавром!
