– Спрашиваете!
– Тогда сама и закажи! А мне еще кофе и нам обоим
яблочный пирог, согласна?
– Ага! Спасибо!
– А ты потом обедать-то сможешь?
– Не-а, у меня сегодня разгрузочный день.
– Что? – Илье показалось, что он ослышался.
– Мама с Нинкой за мою фигуру боятся и устраивают мне
разгрузочные дни.
– Да, сегодня ты классно разгрузилась, – подмигнул
он девочке. Когда она не рассказывала о Нинке, Ляля была вполне приемлемым
ребенком.
Они оба с наслаждением уписывали яблочный пирог и болтали о
чем-то постороннем. Ляля была даже хорошенькой, когда оживлялась.
– Ляля! – вдруг раздался чей-то голос. Илья поднял
глаза. Ляля испуганно оглянулась.
– Что это значит, Ляля?
Красивая женщина лет сорока, в белом платье с галстучком в
синий горошек испуганно смотрела на них.
– Мама! Не волнуйся, это знакомый мужчина, Илья,
помнишь, Нинка сказала, что он без огонька… – испуганно затараторила девочка.
Женщина как-то затравленно взглянула на Илью. Он чувствовал
себя до ужаса неловко.
– Илья? Голицын?
– Мы разве знакомы?
– Илюшка, ты меня не узнаешь? Неужто я так изменилась?
– Линка? Линка Ковалева, ты? – ахнул Илья, узнав
вдруг свою одноклассницу, к которой был неравнодушен классе в седьмом или
восьмом.
– Илюша, вот привел бог встретиться… Ляля, ты что это
тут лопаешь? Это называется разгрузочный день?
– Линуша, это моя вина, я предложил Ляле шоколаду с
пирогом, я ж не знал… что у детей тоже бывают разгрузочные дни. К чему? Девочка
совсем не толстая, на мой взгляд… – все это он бормотал от смущения и
неловкости.
– Подумать только, Илюшка, сколько ж мы не виделись! Ты
тут отдыхаешь? Один?
– Нет, я с другом, мы тут еще и работаем… Ляля под
шумок быстренько допила шоколад.
– Мам, можно я пойду, вам, наверное, поговорить охота…
– Да, в самом деле… Ты не спешишь, Илюша?
– Нет-нет, буду очень рад… Но кто бы нам сказал тогда в
школе, что мы сможем случайно встретиться на Тенерифе… Да мы тогда слова такого
не знали…
– А я тут постоянно живу уже два с половиной года…
Ляля поспешно ушла.
– Ты не голодна? Может, хочешь чего-нибудь? – заботливо
спросил Илья.
– Только кофе, капуччино. Илюша, как хорошо, что я тебя
встретила, нам необходимо поговорить…
– Да, Линуша, это правда.
– Илья, скажи, Нина с тобой…
– Нина ко мне, слава Богу, не имеет отношения, но вот
мой друг, он всерьез…
– Илюша, объясни ему, бога ради, что с Ниной ничего
нельзя принимать всерьез. Ни в коем случае. Это бессмысленно… Нине нужно только
одно – удрать отсюда любой ценой.
– А почему она не может просто уехать?
Лина взглянула на него с такой грустью, что ему сделалось жутко.
– Потому что ей некуда ехать, – довольно жестко
проговорила она. – И мой муж ей не позволяет. Поверь, я сама хотела бы,
чтобы она наконец отсюда смоталась, но… Илюша, я не хочу вдаваться в
подробности, они очень неприглядны, но попробуй объяснить своему другу, что он
просто жертва очередной манипуляции, не более того.
– Кто кем манипулирует, Лина?
– Нина манипулирует мужчинами, а мой муж в свою очередь
манипулирует нами всеми… – В ее глазах отразилась невероятная грусть. –
Тебе Лялька успела что-то наболтать?
– Совсем чуть-чуть, она просто сказала, что ты здесь
из-за слабого здоровья, климат и так далее, а Нина сестра твоего мужа, вот и
все.
Нина и вправду его сестра, но у меня со здоровьем все в
порядке, это версия для Ляльки, и пока она в нее, кажется, верит. А на самом
деле это, так сказать, почетная ссылка, он завел себе другую… Молодую девку,
жениться на которой не хочет. У него, так сказать, есть семья, он никогда ее не
бросит. Ляльку он вправду обожает, раз в месяц прилетает сюда. А Нина… Я к ней
неплохо отношусь, жалею ее, покрываю перед мужем, выгораживаю, но я устала… Ах,
Илюша, прости, что я все это на тебя вываливаю, но мне просто не с кем бывает
поговорить…
– Но почему ж ты не уходишь от мужа?
– Я люблю его, я боюсь остаться совсем одна… и он тогда
отберет у меня Ляльку. Ладно, дело сейчас не во мне. Так что с твоим другом?
– Он провел с Ниной ночь и заявил мне утром, что увезет
ее в Москву, что это просто неземная любовь, что он разведется с женой и будет
снимать Нину в своем новом фильме, по моему сценарию, кстати.
– Ах да, она говорила, что ты сценарист… Но разве я
могла предположить, что это именно ты? А что у тебя в жизни происходит,
Илюшенька? Как твои родители?
– Они умерли, совсем недавно. Но я сейчас не хочу говорить
об этом.
– Хорошо, прости, я же не знала. Илюша, объясни своему
другу, что ей нельзя верить…
– Она что, сумасшедшая?
Ну, так, наверное, сказать нельзя, но она всегда была
непредсказуема, своевольна, капризна, ревнива до ужаса. Она трижды была замужем
и ни с одним мужем не могла ужиться. Самый долгий ее брак длился три месяца.
Она никого не любит, если хочешь знать, она, по сути, урод. Придумывает себе
историю, вживается в нее и здорово умеет заставить всех окружающих во все это
поверить. В ней, наверное, умерла актриса.
– Так, может, как раз и нужно эту актрису
реанимировать? Может, Артур ее судьба? Может, его она действительно
полюбила? – испугался вдруг Илья.
– Хочешь знать, что она сказала, вернувшись утром?
– Не уверен, что хочу, – пробормотал Илья.
– И все-таки тебе лучше знать. Она вернулась со
словами: «Какой придурок этот режиссеришка! Во все поверил, на все купился,
армяшка, в жопе деревяшка! А его дружок хоть и пресный, как сырое тесто, но
умнее. Я сразу поняла, что он меня может расколоть с моим сюжетом. Зато армяшка
обещал дать мне полторы штуки евриков на дорогу до Москвы. Всякое даяние
благо!» Это дословно, Илюша.
– Какая гадость…
– Пожалуйста, убеди своего друга, чтобы не давал ей
денег и валил отсюда как можно скорее.
– Но она больна, ее надо лечить…
– Да почему? Она просто холодная, четко знающая свою
цель…
– Какую цель?
– Скопить как можно больше денег. Собственно, она
решила, что ей хватит пока пятидесяти тысяч евро. Двадцать она уже набрала за
полтора года…
– Ложась с любым…
– Не с любым. Только с тем, кто верит в ее россказни.
Кстати, многих она так пронимает, что те дают деньги просто так, словно
откупаясь от ее несчастий…
