— Какая разница зачем? — спросил он, по-деревенски залезая ложкой в кастрюлю с мясом. — «Зачем?» — это вопрос к алхимикам… или к политикам. Воин должен задавать себе вопрос — как?
— Что «как»?
— Как это пресечь.
Грег задумчиво кивнул.
— То же самое говорит мой брат. Но что насчет пророчества: люди не смогут противостоять драконам?
— Угу, — расправляясь с едой, с набитым ртом подтвердил Ульрих. — Только другие драконы смогут. Знаю-знаю. Так сказал тот, кто понимал в людях и драконах гораздо больше, чем ты да я, — и никто не скажет точно, что он имел в виду…
— Вы о ком? — удивилась Аличе.
— О Змееборце, конечно! — Ульрих поглядел на нее, прищурившись. — Вы же, барышня, сами из Лореты, как же не узнали слова своего святого патрона?
Аличе смутилась, но все же осмелилась возразить:
— Ничего подобного Змееборец сказать не мог!
— Змееборец много всего говорил, что не попало в церковные книги… Это Зимнее Пророчество — о нем-то, надеюсь, слыхали…
Аличе недоверчиво посмотрела на него. О Зимнем Пророчестве она что-то слышала. Кажется, их наставница упоминала о нем как о злостной ереси…
Однако граф уже потерял интерес к теме. Он повернулся к Грегу и принялся расспрашивать его о драконе, которого тот убил у моста. Расспрашивал деловито, с подробностями. Грег сдержанно отвечал. Аличе хотела похвалиться, что это уже второй дракон, убитый ее спутником, но постеснялась вмешиваться в мужской разговор. В Лорете ее учили помалкивать, когда говорят старшие, но она уже не была уверена, так ли это полезно в жизни.
— Ах, значит, заколдованным мечом! Ну это совсем другое дело! А взглянуть на него можно?
Грег без особой охоты вытащил из ножен чинкуэду.
— Огненный клинок! — воскликнул старик, едва взяв его в руки. — Теперь все понятно. Видите? — он указал на стену, где среди прочего оружия висело огромное, пыльное копье. — Некогда мой прапрадед вышел с ним против дракона, опустошавшего его владения… С тех пор драконы относятся к графам Веттерштайн с уважением. Но, увы, мои лучшие годы позади. Даже не знаю, смогу ли я поднять это копье, а уж сразить им дракона…
— Ваш предок убил дракона? — недоверчиво спросил Грег.
Ульрих расправил плечи.
— Убить не убил, но шкуру подпортил! Я принадлежу к славному роду, представителей которого здешние драконы почитают личными врагами. Прапрадед вызвал на битву зеленого дракона Гарронграйма, метнул волшебное копье и выбил ему глаз!
— А ведь правда! — воскликнула Аличе. — Тот дракон как раз был одноглазым…
Грег бросил на нее взгляд, и она умолкла. «Он не хочет, чтобы я рассказывала об Омельниках, — поняла девушка. — Почему?»
— Странно, что графский род не пресекся после этого славного подвига, — заметил Грег.
Ульрих усмехнулся.
— Графы Веттерштайн отличались не только доблестью, но и предусмотрительностью. Уж не знаю, как вы забрели в мой замок, но печати невидимости хранят его уже лет сто… Кроме того, драконы не очень-то смыслят в семейных связях людей. У них ведь ничего подобного нет.
— Члены одного клана называют друг друга братьями за неимением другого подходящего слова, — согласился Грег. — Но это, конечно, не кровное родство…
— Так и есть, — подтвердил Ульрих. — А ты кое-что знаешь о драконах, парень…
Словом, ни раненый дракон, ни братья этого Гарронграйма не сумели найти мой замок и сжечь его. Однако с тех пор звезда моего рода начала клониться к закату. Зеленые драконы обозлились на людей и начали преследовать их по всему Веттерштайну, а это были мои вассалы и крепостные. Люди начали уходить в другие долины в поисках лучшей доли… А уцелевшие мужики вконец обнаглели — ушли в леса и отказались платить десятину! Со временем гнев драконов ослабел, и люди начали понемногу возвращаться в долину. Но те негодяи, что живут сейчас в Омельниках, Старом Броде и на выселках, и знать не знают, что принадлежат мне вместе со всеми своими землями! Эх… Не представляете, как бы мне облегчила жизнь пара-другая холопов! Самому стирать, стряпать и собирать валежник необычайно унизительно… Извините, там вода кипит, надо снять с огня…
Старик вышел из залы. Аличе покосилась на Грега и тихо засмеялась.
— Я-то уж боялась, — прошептала она. — «Граф проспал полста лет и проснулся!» Чего только не насочиняют крестьяне! Такой милый старичок…
— Угу…
— Очень славный, гостеприимный и готовит вкусно. Только хвастается все время…
— Что же ему тут еще остается? Но ранить дракона — в самом деле подвиг для смертного, — негромко сказал Грег. — Если он не врет, конечно.
— Почему врет? — удивилась Аличе.
Грег наклонился к Аличе, коснулся ее плеча и втянул воздух.
— Вот эта шаль… Ульрих говорит — от покойной супруги… Тут в замке все сгнило и отсырело — а платок чистый, крепкий, даже моль его не побила… Он все еще пахнет овчарней!
— Да? — Аличе обнюхала шаль. — Наверно…То есть ты хочешь сказать…
— Тут бывают люди, и граф не хочет, чтобы мы об этом знали.
— А почему бы не спросить его? — простодушно предложила Аличе.
— Я бы давно спросил, — ответил Грег. — Но, прежде чем спрашивать, надо выяснить, что произойдет, если он не захочет отвечать…
Грег встал из-за стола, подошел стене, где висело легендарное копье, и несколько мгновений его разглядывал.
— Значит, вот этим копьем предок графа выбил глаз Гарронграйму…
Он снял семейное сокровище со стены и принялся вертеть его, осматривая со всех сторон.
— Копье как копье, — он повернул его острием к лампе. — А это еще что?
Аличе с любопытством посмотрела, куда указывал Грег. Возле самого лезвия на древке едва виднелась маленькая золотистая стрелочка. Девушке показалось, что она поблескивает в сумраке как искорка.
Тут в залу вернулся Ульрих, с засученными рукавами и распаренными руками.
— Захотите мыться, вода готова! — он увидел Грега с копьем в руках и нахмурил кустистые брови. — Что, копьем моим заинтересовались? Гм… Не то чтобы я разрешал вам его брать… Ну ладно, я меч смотрел, и вы смотрите…
— Вот это копьецо, — Грег поскреб ногтем золотую стрелочку. — Для чего оно?
Старик ухмыльнулся:
— Как это для чего? Это же «Копье Света»!
— О! — Аличе показалось, что она поняла. — Ваш предок освятил оружие и ранил дракона милостью Змееборца?! Тогда это копье — священная реликвия, и место ей в главном соборе Сантории!
— Нет-нет, барышня, — засмеялся Ульрих. — Никаких священных реликвий в этом доме вы не найдете. Разве что немного волшебных картинок.
— Вроде этой? — Грег показал на черный полумесяц на боку кастрюли.
