Купеческий обоз напоминал отряд разбойников — охраны в разы больше, чем купцов и их слуг. О том, что везли, не распространялись. Купцы тоже побывали на обряде Обручения и теперь на все лады ругали жителей Амаро, злостных еретиков и змеепоклонников. Вспоминали, переходя на шепот, Санторию, священный город Змееборца, где тоже творилось неладное. В другое время Даниэль тут же принялся бы расспрашивать, что там стряслось…
Но придворный алхимик все еще не пришел в себя после ночных приключений. Бледный, с запавшими глазами и мрачным взглядом, с самого выезда из Амаро он хранил молчание. Вальтер жевал травинку, развалясь в седле, и выглядел беспечным, как всегда. Однако и он о чем-то раздумывал.
— Почему вы предложили мне ложиться спать первым? — внезапно спросил Даниэль. — Хотели проверить на мне постель-ловушку?
— Вовсе нет! Клянусь, не ожидал ничего подобного. Едва не опоздал! Пока понял, куда вы сгинули, пока удалось разобраться с механизмом…
— Неправда, — резко возразил Даниэль. — Вы были готовы ко всему, в том числе и к самому худшему. Иначе не носили бы во рту такую штуку…
— Какую?
— Не прикидывайтесь. Я догадываюсь, как вы это сделали. Ядовитая смесь, которая реагирует с воздухом. Из двух безопасных по отдельности компонентов возникает третье — смертоносное вещество, которое разлагается, исполнив свою задачу. Знаете, я всегда подозревал, что воздух есть не пустота, а невидимый газ, без вкуса и запаха. Можно над этим смеяться, но это подтверждают многочисленные опыты. Достаточно поместить такую смесь в запаянную стеклянную капсулу, а потом просто раскусить ее и выдохнуть…
— Вы крайне проницательны, мэтр!
— Но какая отвага! Для такого нужны, кроме научных познаний, железные нервы… Я вас недооценивал, мэтр! В Каррене вы, честно говоря, казались мне просто интриганом и, возможно, шпионом. Простите мне недостойные мысли! Вы показали себя человеком знающим, бесстрашным… и жестоким.
— Ну, — протянул Вальтер, — тут уж или мы, или они! Вы о чем-то жалеете? Может, вы предпочли бы остаться на службе Амаро, отдав ногу в залог повиновения?
— Нет-нет! Я же обязан вам жизнью, Вальтер. Не думайте, что я не оценил! Ничто не мешало вам сбежать — а вы вернулись за мной. Я ваш должник…
Даниэль протянул руку. Вальтер, смеясь, пожал ее.
— Полно, перестаньте!
— Они хотели скормить меня дракону!
Даниэль содрогнулся. Он знал: теперь это подземелье с черной аркой и коридором, уходящим в воду, надолго станет его ночным кошмаром.
— Знаете, мне привиделось, что вы говорили с ним.
— С кем?!
— С этим чудовищем… Баугхотом. Говорили спокойно, буквально по— приятельски… А потом ушли вместе с ним под воду!
— Предсмертные галлюцинации! — отмахнулся Вальтер.
Он повернул голову и посмотрел на синюю гряду гор, окаймляющую Равнину с севера.
— Знаете что, коллега? Я вас, пожалуй, покину. Мне надо побывать дома.
— Дома? — изумленно повторил Даниэль.
— Ага. В Веттерштайне.
Даниэль недоверчиво улыбнулся.
— Конечно, до Винделики тут относительно недалеко, но… Вы в самом деле хотите уехать? И бросить меня одного с этими бандитами?!
— Ну что вы, мэтр. С таким эскортом дорога вам будет не опасна. Я уверен, что в Молино вас примут достойно, дракону скармливать не станут, да и нет у них дракона… Ну, в крайнем случае посидите в тюрьме до моего приезда.
— Спасибо, утешили!
— Я обернусь быстро. Хочу проведать родные места и убедиться, что у братьев все в порядке. Что Грег нашелся… Может быть, он уже в замке… Может, Нагель что-то узнал… Поймите, я беспокоюсь…
— Интересно, как вы меня нагоните? — хмуро спросил Даниэль, смиряясь.
— У меня хороший конь, — Вальтер ухмыльнулся. — Не волнуйтесь, полечу, как на крыльях! Готов спорить, нагоню вас еще до Молино! Принимаете?
Даниэль только рукой махнул.
Глава 14
Жертвенный огонь
— Я тебя чем-то обидел?
Грег повернулся к спутнице, ловя ее взгляд. Аличе молчала, глядя в сторону. Они остановились на каменистой пустоши в коричневых пятнах лишайников. Ветер трепал какие-то колючие желтые цветы, цеплявшиеся за камни. Слева скала резко обрывалась вниз, в головокружительную пропасть. С того места, где они стояли, как с высоты птичьего полета была видна вся долина Веттерштайн с рекой, лугами, нитками дорог и белыми точками домов. Вниз мягкими волнами уходили покрытые лесом склоны.
Здесь, на высоте, царил Черный Верх. Справа от них возносилась в небо его черная иззубренная вершина, уже совсем близкая. Голубоватые облака клубились вокруг нее, как пряжа. Лес у его основания казался травой.
— Ты все время молчишь и о чем-то думаешь, — сказал Грег. — И не хочешь на меня смотреть.
Налетел резкий ветер, хлестнул холодом.
— Ну да, не хочу.
Аличе все так же глядела в сторону.
— А зачем ты убил Ульриха?
— Так ты из-за Ульриха? — Грег рассмеялся. — Я не понимаю…
— Вот именно! Ты даже не понимаешь! Для тебя как будто нет разницы, кого убить — кролика или человека!
— Почему, есть — человека убить немного сложнее.
— Так мог бы рассуждать дикий зверь!
— В каком-то смысле так и есть, — подумав, сказал Грег. — Убивает как раз дикий зверь. Надо только выпускать его на волю, когда нужно, а не когда ему захотелось крови и мяса.
— Этому тебя тоже брат учил?
— Конечно. А разве это неверно?
— И тебе было не жалко старика?
— Нет. Ульрих, этот лживый колдун, был моим врагом, и я прикончил его без всяких колебаний. Уж скорее я сожалею о том, что отрубил башку Гарронграйму. В его смерти не было необходимости, и этот бой не принес мне чести. Гарронграйм не понял, с кем имеет дело. Он мне даже не угрожал…
— Да, всего лишь собирался забрать меня и принести в жертву, — буркнула Аличе. — А если бы он меня не заметил, ты бы и пальцем не шевельнул…
Она окинула Грега взглядом, словно увидела его впервые. Стройный, худощавый юноша с темными волосами и глубокими черными глазами, строгим и гордым лицом. У него приятная улыбка — если бы она еще появлялась почаще— и ровный, выдержанный нрав. Он и убивает совершенно хладнокровно, быстро и аккуратно, с той же приятной улыбкой…
— Грег… Сколько тебе лет? — спросила она неожиданно.
— Мне? — повторил Грег в замешательстве. — Не знаю… Не помню. А что?
— Понимаешь… Однажды я побывала с отцом в Колледжиате и видела там молодых ученых — ассистентов и учеников алхимиков. Такие же розовощекие, как я, некоторые вообще в прыщах, при этом вели себя важно, как седобородые старцы. Это было ужасно смешно! А у тебя — все наоборот. Ты выглядишь юношей, но это… словно маска!
