– Сарин, что тут было? Какие-то чудища, всполохи, гром среди ясного неба. Опять демоны, чтоб им друг дружку сожрать?
– Они самые.
– А куда Якош подевался?
– Он оказался не тем, за кого себя выдавал. Вон посмотри, лошадку сгубил.
Видимо, любая тварь из нижнего мира без жертвы уходить не желала. Хурунг прихватил лысого старичка, Гругарх – Хурунга, а «помощник кузнеца» – кобылку. Последнюю мне было жаль.
– Демона ему в дышло! А с виду – пацан пацаном. Что в мире делается? Путешествовать с тобой стало еще опаснее, чем когда мы в башке сидели. Правду я говорю, Гринк?
– Не смей так ко мне обращаться, вор!
– Где ты видишь вора? Медальон, документы, одежда. Перед тобой баронет благородных дворянских кровей.
– Только дух в нем обычного смерда.
– Ты и Сарина сперва считал смердом, а теперь? Глянь на парня. Князь! Получше многих родовитых будет. Может, и мои предки не из простых? Хотя мне глубоко начхать, какая у меня кровь. Если силен духом – достоин уважения. А нет – будь ты хоть королем…
– В твоих словах есть правда, вор. Дух сильнее крови, – согласился граф.
– Господа, пока вы не нашли новую тему для спора, предлагаю отправиться в путь.
– Если сейчас залезу на лошадь, меня на нее, сердешную, и стошнит, – пожаловался Щапрун.
– А говоришь – дух у тебя сильный. Что ж тогда с собственным желудком справиться не можешь?
– Со своим бы справился, а вот с баронетским непросто. Разнежил его Жоран, а страдать приходится мне.
– Хватит ныть, вор! – Мечник с легкостью вскочил на лошадь. – Мы и так много времени потеряли.
Щапрун взгромоздился на скакуна только со второй попытки.
Очень хотелось узнать, что там с гвардейцами, но после недолгого совещания решили, что возвращаться не стоит. Похоже, нас специально загнали в овраг, и те, кто это сделал, знали о дороге демона, иначе бы помчались следом. А если не помчались, то моя небольшая свита могла и не пострадать. Какой смысл вархаямцам терять людей и время в тылу врага, где в каждую минуту можно нарваться на противника?
Рощад наверняка обнаружил магию потустороннего мира, и мои тоже не пошли по оврагу. Что ж, оно и к лучшему – небольшой группой переходить линию фронта легче.
– Граф, как вы думаете, демон мог обратиться к вархаямцам?
– Эта тварь любого человека готова использовать в своих коварных целях.
Гринкус после того, как Гругарх использовал его новое тело, еще больше возненавидел обитателей нижнего мира, а потому ответил резко. И мечник, и вор чувствовали себя неважно, наших скакунов также слегка пошатывало из стороны в сторону, так что ехали не торопясь. Край оврага показался, когда солнце уже собиралось спрятаться за горизонт. Смрад гнилого мяса к этому времени практически не ощущался.
– Князь, а как насчет перекусить? – поинтересовался Щапрун.
– Давайте сначала отъедем от оврага подальше, – предложил я.
– Если нам это позволят, – напряженно произнес Гринкус. – Вон впереди пять воинов. Опять придется объяснять, что я не Молотобоец.
Он накинул на голову капюшон. Щапрун, видимо из солидарности, последовал его примеру.
«Может, это наши овраг объехали?» – с надеждой подумал я и выдвинулся вперед.
Когда до живой преграды осталось пять саженей, появился шестой человек, сразу развеявший призрачные надежды.
Граф де Плинсаг, а это был он, заговорил первым:
– Сарин Дюзан, мои лучники держат всех под прицелом, поэтому предлагаю подумать, прежде чем что-то предпринимать, – громко сказал он.
А ведь доспехи на солдатах заргинские. Неужели тот самый полк, о котором рассказывал граф Ироштан?
– На каком основании вы смеете нас задерживать?
Когда меня просят думать, я так и поступаю, а потому не стал козырять недавно обретенным титулом. У вельможи наверняка было время, чтобы подготовиться к этой встрече. Сейчас он действовал не во главе разбойников, а вместе с бойцами, бывшими некогда моими соратниками. Причем граф, одетый в дорожный костюм, не имел знаков различий, значит, не мог командовать воинами. Если не давать им повода, стрелять не должны.
Мы остановились в десяти шагах от вельможи.
– Всем известно, что сержант Сарин Дюзан геройски погиб при выполнении особого задания во время войны с султанатом. И вдруг он живым и невредимым объявляется в Журавии. Получается, курьер второго легиона не герой, а дезертир? Бросил оружие, сменил одежду и покинул поле боя?
Так вот на чем он решил сыграть? Ну да, согласно уставу дезертиров ловят и доставляют в расположение части. Потом короткий суд и жестокое наказание. Если сейчас расскажу о своем княжестве, обвинят в подлоге. Плинсаг наверняка заявит, что и документы у меня поддельные, и медальон фальшивый.
– Умерьте свой пыл, граф, – спокойно ответил ему, соскочив с лошади. – Особенно если вы не все знаете.
– Я не знаю?! – воскликнул он.
– Гражданским и не положено. – Напоминание о моем курьерстве натолкнуло на дельную мысль. – Сержант, ты тут старший?
– Я.
– Предлагаю отойти в сторонку на пару слов.
– Старший по должности здесь я. Воинское звание – майор! – возмутился вельможа.
– В состав полка вы не входите, формы на вас нет, так что давать распоряжения не имеете права. Тем более если не посвящены в истинные замыслы командования.
Действовал скорее по наитию. Вряд ли граф сумел меня преследовать в Глирзане, если бы отправился в Журавию вместе с Федизом де Борелом.
– Сержант Сарин, да как ты смеешь?
– Во-первых, давно уже не сержант. А во-вторых, прекратите вмешиваться в ход воинской операции, за срыв которой ответственность придется нести не вам лично, а этим солдатам.
Пока Плинсаг не пришел в себя от моей наглости, мы с бойцом отошли в сторону. Я активировал пряжку курьерского пояса. Перед нами прямо в воздухе проявилось изображение головы в шлеме с небольшими крылышками. Повторное прикосновение погасило иллюзию. Курьерский знак обязывал военных оказывать мне любое содействие, поэтому сержант сразу спросил:
– Чем могу помочь?
– Задание лично от герцога. Мне необходимо перебраться через линию фронта для доставки важного послания. Времени в обрез, поэтому и раскрываю свою миссию. Граф помешать не должен. Делай с ним что хочешь. Понял? – шепотом разъяснил я ситуацию.
– Так точно. А вы действительно Сарин?
– Да, но об этом никто знать не должен. Своей разговорчивостью вельможа уже нанес немало вреда. И своим скажи, чтобы не болтали лишнего.
– Будет сделано.
– Эй, там! Что за бормотание?! Сержант, ты кому больше веришь – мне или какому-то оборванцу?
