– Граф, или вы нездоровы, или у вас что-то со зрением. – Я незаметно подмигнул сержанту. – И я, и баронет де Жоран, который путешествует со мной, такие же дворяне, как и вы.
Попросил Щапруна подъехать ближе и снять капюшон.
– Баронет? Ты живой? – не сдержался вельможа.
– Нет, он тоже считается погибшим, как и его телохранитель.
Подъехал и Гринкус. Когда Плинсаг увидел Молотобойца, чуть не упал.
– Пашар?
– Меня зовут Гринк, – мрачно произнес мечник.
– Сержант, эти люди – разбойники! Их следует задержать!
– Не имею права, господин.
– Ты осмеливаешься мне прекословить?
– Солдат всегда должен действовать строго по уставу, а во время войны – особенно, – поддержал я слегка оробевшего бойца.
– Так точно! – кивнул сержант.
– По уставу ты должен выполнять приказ своего непосредственного командира. Правильно? – Мне снова удалось опередить графа.
– Так точно! – повторил он.
– Какой приказ был отдан офицером?
– Сопроводить гражданского в ставку герцога.
– Выполняйте, сержант! – скомандовал я.
– Прошу следовать за мной. – Воин обратился к ошалевшему вельможе.
– Да ты у меня…
Плинсаг выхватил меч, но Гринкус, не слезая с лошади, быстро обезоружил графа, а Щапрун, спешившись, мигом его связал.
– Баронет, ты еще передо мной на коленях будешь ползать, моля о пощаде!
– Точно, больной. – Вор участливо посмотрел на связанного. – Его к лекарю надо. Яд паука шихры в первые часы после укуса вызывает сильнейшую агрессию. Без целителя через трое суток человек сходит с ума.
Плинсаг то ли испугался, то ли задумался, но угрожать перестал. Он со злостью во взгляде провожал наш отъезд, а вдогонку крикнул:
– Ты снова меня обыграл, Сарин. Но скоро я положу этому конец!
– В следующий раз его нужно просто прибить, – посоветовал Щапрун, когда мы отъехали достаточно далеко.
– Боишься, что граф потребует вернуть украденные тобой вещи? – усмехнулся мечник.
– Он сам виноват. Нечего было приставать к мирным путникам, да еще с угрозами.
– А что за паук такой шихра? – спросил я. – Их тут много водится?
– Буквально кишмя кишат, – заулыбался толстяк. – Но кусать предпочитают только доверчивых дворян.
– Погоди, так ты все выдумал?
– Но ты же первый объявил, что он болен. Пришлось срочно изобретать, чем именно, а тут на глаза попался амулет в виде паука. Гринк, видел такой раньше?
– Меня зовут Гринкус. И ты это прекрасно знаешь. Еще раз…
– Господа, мы идем на серьезное дело, давайте не будем ссориться.
– Прошу прощения, граф. – Щапрун сразу пошел на попятную.
Мечник, проезжая мимо вора, резко выхватил амулет у него из рук.
– Неплохая вещица против лучников, – произнес он. – Князь, вам стоит это надеть.
– Гринкус, если вещь магическая, она вряд ли будет работать. К тому же мне достаточно кольчуги.
Свой трофей я надел еще во дворце Ироштана, благо она весила немного и не сковывала движений.
– Хорошо, тогда оставлю у себя. Разбойники в первую очередь убивают охранников, а вельмож стараются взять живыми – за них можно выкуп получить, – объяснил он свои действия.
– А ваше благородное сиятельство не смущает, что вещь украдена? – не мог не съехидничать вор.
– Будем считать ее боевым трофеем. Причем, заметь, моим, поскольку противника разоружил я.
Щапрун не успел ответить, тропинка сделала поворот, и мы увидели перед собой вереницу вьючных лошадей и несколько всадников.
Юго-восток Журавии, город Рудный
После спешного побега из дома трактирщика в новом убежище Аркаш не находил себе места. И это несмотря на то что комнаты тут были просторнее и светлее, не пахло сыростью и еда оказалась гораздо вкуснее. Парнишка просыпался ни свет ни заря и больше уснуть не мог. Вот и сегодня он не стал валяться в кровати, тихо поднялся, чтобы не разбудить Сертуша и его сестру, и покинул спальню.
Дом, куда их привела белокурая женщина, находился в бедняцких кварталах Рудного. Снаружи он и выглядел ничуть не лучше соседних, однако внутри царил уют и порядок. Хозяйка объяснила это маскировкой. Она и сама выходила на улицу в тряпье, чтобы не отличаться от местных.
Прошло три дня с тех пор, как Арнель принесла записку Луркеша и они сразу сорвались с места. Сначала перебрались в двухэтажный дом какого-то чародея и спустились в подвал, где уже находились три незнакомца. Там женщина несколько раз принималась колдовать. Затем снова брели по темным улицам города, чтобы наконец добраться сюда.
Получив второй медальон гвардейского стрелка и прочитав записку дяди Луркеша, Аркаш понял, что больше они никогда не увидятся.
Это стало третьей крупной потерей в жизни двенадцатилетнего парнишки. Свои переживания по поводу первой он не помнил. Родители погибли слишком рано, ему шел всего пятый год. В памяти осталась только скупая слеза на лице деда. Потом из его жизни ушли дед и сестра. От мыслей об их смерти юнец отмахивался, как от назойливого комара, но они постоянно возвращались, теребя душу.
А теперь вот Луркеш. С ним было интересно. Помогая однорукому в трактире, Аркаш научился готовить, овладел несколькими приемами обороны без оружия и освоил науку метания ножей. Тех самых, что были спрятаны на теле паренька под мышками. Два плоских лезвия, подаренных замечательным человеком и отличным воином.
Семь монет серебром, кинжал гвардейца, медальон и перо огнептицы – все, что у парнишки осталось от сестры и деда. Трактирщик так и не взял денег с погорельцев, сказав, что своему бывшему соратнику он обязан жизнью.
Мальчик присел к столу возле окна и начал бережно выкладывать свои реликвии. Медальон и перо висели на одной нити, туда же Аркаш подвязал еще один.
– Не спишь? – В комнату вошла волшебница.
– Нет, госпожа Арнель.
– А что это у тебя? Перо огнептицы?
– Да.
– Говорят, оно приносит счастье тем, кто его нашел.
– Это подарок. И я очень хочу, чтобы моя сестра была счастлива.
– А где она?
– Когда мы убегали от воркулов, они с мамой Сертуша остались задержать красноглазых на лысой поляне. Больше мы не виделись.
– Раз вам удалось выжить, они не зря остались.
– Вы думаете, сестра погибла? – спросил мальчик.
– Ты и сам понимаешь, что шансов спастись у них было немного. Хотя, – женщина присела на соседний стул, – если бы твою сестру убили, обращенным ничто не помешало бы найти вас. Даже в городе.
