Караванщик решил, что за этот день и так пройдено значительное расстояние, поэтому дал команду готовиться к ночевке. Фургоны поставили в круг, в центр которого загнали лошадей и вромов. Над пространством, образованным кольцом повозок, натянули сеть с кое-где вплетенными в нее металлическим кольцами, являвшимися магическими амулетами и делающими эту сеть по прочности не уступающей кольчуге. Фургоны имели каркас из металлических полос, а поверх двух слоев ткани, предохраняющей от пыли и зноя, была натянута такая же сеть. Теперь лагерь представлял собой маленькую крепость, неприступную для большинства зверей и многих видов нежити. Усим, наравне со всеми принимавший участие в обустройстве лагеря, достал из своего походного мешка небольшой жезл и закрепил его в центре защитной сетки. Вазимархайн и Абудархайн переглянулись, их предположение подтверждалось. Мало того что девочка была сильной волшебницей, у наемника имелся еще и защитный амулет, судя по всему, очень неслабый, раз Усим так его разместил.
Когда все приготовления были закончены, а до темноты оставалась еще пара часов, охранники и возничие собрались у костра, разведенного у входа в круг повозок. Собрались все, кроме двух караульных. Обычно в таких случаях расслабившиеся люди травят байки или рассказывают истории из своей жизни. Но в этот раз разговор протекал вяло, все посматривали на нового члена команды, ведь остальные друг про друга уже почти все знали. А Усим был незнакомым человеком, и то, как он срубил щупальце мырымака, говорило о его большом опыте. Наверняка он мог бы рассказать много интересного, да и его племянница была непростой девочкой, про нее всем тоже хотелось послушать. Но наемник с жутким шрамом молчал. Наконец не выдержав, Абудархайн спросил:
– Усим, а куда вы направлялись? Если это, конечно, не секрет.
Наемник ухмыльнулся своей ужасающей улыбкой:
– Туда, куда и вы, разве непонятно? В Айдаре нам нечего делать, тут только пустыня да небольшие селения у источников воды. В оазисах – города, но они нам не подходят.
– Почему не подходят?
– Лионелла еще девочка, ей учиться надо. А здесь разве можно найти для нее наставника? Я уж не говорю о нормальном учебном заведении. Ну там магическая школа или что-нибудь подобное. Вот такой город мы и ищем, вернее, я ищу, Ли сейчас все и везде интересно, но надо и о будущем подумать, – Усим пожал плечами, словно сетуя, что другие не понимают очевидное.
– Но она… То, что она сделала… Я вообще не знаю мага, способного на такое! – Караванщик от полноты чувств развел руками, остальные, сидящие у костра, одобрительно загомонили.
Усим опять пожал плечами, мол, он сказал, а вы понимайте, как хотите. Тогда Абудархайн снова спросил:
– А вот сейчас, она вызвала воду из скалы, а потом пошла и поубивала мырымаков. Она что, думала, что они на лагерь нападут? Но они же в каменистой почве не могут передвигаться, а здесь скалы…
– Она не вызвала воду, это невозможно, она попросила песчаников поделиться, а те попросили ее об ответной услуге. Мырымаки перекрыли им выход к барханам. Песчаники кормятся в пустыне, здесь они только живут, прячась от тварей, но есть им здесь нечего, – пояснил Усим.
– Но как она это узнала? Она понимает их язык?
– Она многих понимает, – снова жутко усмехнулся Усим. Дальше на расспросы он отвечал односложно, видно решив, что достаточно подробно рассказал и о своих целях, и о способностях племянницы.
Когда солнце еще не зашло, но уже спряталось за скалы, люди обосновались внутри круга из повозок, оставив караульных у входа в эту импровизированную крепость. Двое стражей расположились так, чтобы между ними и тем, кто вздумает приблизиться, был костер, все-таки ни звери, ни нежить не любят огня, хотя не все его боятся. Люди спрятались в фургонах, опустив защитные пологи. Только Усим расположился под повозкой Зульрин, где уложили его племянницу. С внешней стороны фургонов от борта до земли был опущены щиты, образуя сплошную стену.
Прежде чем расположиться на ночлег, наемник попросил разрешения взглянуть на девочку. Женщина, сопровождавшая дочь купца и выполнявшая обязанности то ли прислуги, то ли гувернантки, жестом пригласила Усима заглянуть. Рыжая девочка спала на лавке у внешней стены, положив ладошки под щеку и чему-то улыбаясь. Наемник кивнул и нырнул под повозку.
Дорбейа, которая была еще и охранницей Зульрин, была ночью разбужена. Рыжая девочка, приложив палец к губам, выскользнула из повозки, там ее уже ждал наемник. Они молча обменялись взглядами и бесшумно скользнули к костру на выходе из круга повозок.
Охранник Саман бдительно вглядывался в ночь, была его очередь дежурить. Его напарник Халан относился к своим обязанностям не столь рьяно, он был старше, поэтому понимал, что, пока зверь или кто-то другой не попадет в круг света от костра, его не увидишь. Тем более оборонительные функции возложены на защитные амулеты.
Когда сзади внезапно появились наемник и его племянница, оба охранника вздрогнули. Девочка села у огня на корточки и замерла, а наемник сделал знак караульным отодвинуться от костра в сторону повозок. Некоторое время ничего не происходило, а потом из темноты выстрелили три черные ленты и попытались схватить девочку. Костер им был не помеха, но, не долетев до девочки пару ладоней, эти ленты будто наткнулись на какую-то преграду, завязли в ней и вспыхнули. Окрестности огласил дикий визг. Одна такая лента, вернее, ее обрубок извивался у ног наемника, который сейчас брезгливо вытирал лезвие. Стражники глядели на порождение то ли ночи, то ли пустыни с ужасом. Если бы не эта девочка, то черные ленты утащили бы их в страшную темноту. Штатные защитные амулеты не смогли бы воспрепятствовать нападению хищника.
Визг неизвестной ночной твари разбудил весь караван. Сбежавшиеся люди с омерзением и ужасом смотрели на извивающуюся черную ленту.
– Харарха! – произнес один из охранников.
– Ага! – подтвердила девочка и дала более емкое определение ночному визитеру: – Гадость!
А неизвестная харарха, которая гадость, продолжала визгливо завывать. Девочка неодобрительно покачала головой и повторила:
– Гадость! Самая настоящая гадость! – посмотрев на замерших людей, обосновала свою точку зрения: – Спать мешает!
– Харарха никогда не ходит одна, обычно их несколько, – шепотом, будто ночные твари могли его услышать, произнес Вазимархайн.
– Ага, – подтвердила девочка и уточнила: – Трое.
Усим брезгливым движением ноги отбросил извивающийся обрубок. Если бы кто-нибудь присмотрелся, то заметил бы, что наемник не коснулся щупальца ногой, только сделал движение, имитирующее удар.
Лионелла отошла от костра к фургонам, и, словно почувствовав это, к каравану снова устремились черные ленты-языки. Они разбросали костер, но, не долетев до людей полметра, словно уперлись в прозрачную стену и нетерпеливо заелозили по ней, пачкая невидимую преграду мутной жидкостью.
– А слюна-то у них ядовитая! – Рыжая, обернувшись, с интересом смотрела на потуги тварей преодолеть защиту.
