– А вы давно замужем?
– С незапамятных времен.
– Вам не надоело?
– Что?
– Быть замужем?
– Да вроде нет…
– А можно нескромный вопрос?
– Валяйте.
– Вы не хотите сейчас уйти отсюда? Со мной?
– С вами? – ахнула я.
– Ну да, мы же взрослые люди, я вижу, что вам тут
плохо, одиноко… У вас странные глаза… Удивительно красивые, но несчастные.
– Я не собираюсь никуда с вами идти!
– Как угодно. А хотите, я вам расскажу о вас?
Я понимала, что должна встать и уйти, но меня развезло, и
мысль о том, что надо надеть туфли, казалась невыносимой. В конце концов, что
он мне тут сделает, на глазах у добрых двух сотен людей? Пусть говорит.
– Молчание – знак согласия? Тогда слушайте. Вы любите
вашего мужа, что, впрочем, неудивительно. И полагаете даже, что и он вас любит.
У вас глаза замужней женщины, в них нет поиска…
И этот туда же! Дался им этот блядский поиск!
– Это бывает, – продолжал он вкрадчиво, –
когда женщина счастлива в браке, но, кажется, недавно, совсем недавно, возможно
даже сегодня, вы узнали о чем-то, что причиняет вам сильную боль, очень сильную
боль. Вы еще с этой болью не освоились, еще не разобрались в своих чувствах…
– Господи, вы что, экстрасенс?
– Нет-нет, боже упаси! Но я угадал?
– Я не знаю…
– Вы знаете, Александра Андреевна, Что я прав. Не надо
меня опасаться, я никому ничего не скажу.
– Но я… Как вы узнали? – с трудом проговорила я. У
меня почему-то вдруг пересохло в горле.
– По вашим глазам, и только. В них можно читать. Вы
слишком доверчивый и бесхитростный человек, Саша.
– А вы?
– Я? Я просто знаю женщин. И люблю их, не стану
скрывать. Вы мне очень нравитесь, я никак не ожидал встретить на этом сборище
такую женщину…
– Вы хотите сказать, такую дуру?
– Нет, дур здесь больше чем достаточно, а я сказал то,
что хотел сказать, и только. Знаете, Саша, я вам дам свою визитку, может быть,
вам захочется поговорить. Когда-нибудь потом, когда вы разберетесь в своих
чувствах… Может быть, вам понадобится помощь. Буду рад служить.
В моей несчастной пьяной голове зародилась странная мысль.
– Знаете, вы, наверное, злодей!
– Злодей? – расхохотался он. – Почему?
– А в кино и в романах так действуют злодеи… Заманивают
жертву всяческими красивыми словами, а потом…
– А потом оказываются маньяками или грабителями, да?
– Ну что-то в этом роде. У вас такие злодейские
подходцы… Психология, болтология… Говорят же, женщины любят ушами. Но я не из
таких…
– Судя по вашему мужу, вы любите глазами, он и впрямь
очень хорош. Да ладно, Саша, любите мужа и будьте счастливы. Но вы, кажется,
хотели уйти отсюда?
– Уже не хочу.
– Понял. Ну что ж, а я уйду, мне тут неинтересно.
– А зачем пришли?
– Из вежливости. Меня пригласили. Ну до свиданья, Саша,
и простите, если невольно задел ваши чувства. Руку на прощание поцеловать
дадите?
Не дожидаясь ответа, он взял мою руку и поднес к губам:
– До свиданья, Саша. Не огорчайтесь, все как-нибудь утрясется.
Но с идеализмом надо кончать, поверьте, так всем будет легче.
– Вы, наверное, думаете, в вас есть что-то
демоническое, да? – заплетающимся языком спросила я. – А вы самый
обычный бабник.
– Демоническое? Боже избави! Я произвел на вас такое
впечатление? Ужасно! Я и в самом деле бабник. И очень неплохо разбираюсь в
женщинах. Я сразу увидел, что вы прелесть. До свиданья, Саша!
– Вы обиделись?
– Нисколько. Хотя вы хотели меня обидеть, но излишняя
обидчивость – признак глупости.
– С ума сойти, я тоже всегда так считала. Если все
время обижаешься, значит, просто не в состоянии понять другого человека, что им
движет в тот или иной момент…
– Вот видите, Саша, у нас не так уж мало общего.
Послушайте, а может быть, нам стоит встретиться, а? В другое время, в другой
обстановке?
– Нет, не стоит, – покачала я головой.
– Ну как угодно. А визитку мою все-таки не
выбрасывайте, мало ли что.
– Непременно выброшу, как только смогу дойти до урны. И
не говорите мне, будто это значит, что вы меня заинтересовали, но я просто
этого боюсь…
– Сашенька, я от вас в полном восторге. Но я все же не
такой пошляк, поверьте. А вот и ваш муж вас хватился. Я удаляюсь.
В самом деле, ко мне направлялся Глеб. И, судя по выражению
лица, он был рассержен.
– Сашка, что ты тут делаешь? Ты что, напилась?
– А что? Нельзя? Очень вкусный коктейль… Глебка, ты
доволен жизнью?
Он сел в кресло рядом со мной, где недавно еще сидел
Александр Андреевич.
– Что это за тип тут тебя обхаживал?
– Никакой не тип, очень милый, внимательный мужчина. Он
понял, что мне тут плохо, одиноко…
– Ах, бедняжка, брошенная, одинокая, этот старый
селадон запудрил тебе мозги…
– Фу, Глеб! Какая безвкусица!
– Что безвкусица? – опешил он.
– Неужели ты сам не слышишь? «Старый селадон» – это из
драм и водевилей девятнадцатого века, а «запудрил мозги»…
Он рассмеялся.
– Сашка, я тебя обожаю. Но мне не нравится, когда
вокруг тебя вертятся чужие мужики.
– Зато я в полном восторге, когда на тебе бабы
гроздьями висят!
– Гроздья – это не опасно!
– А что опасно? Таинственные незнакомки, да?
– Какие незнакомки? Что ты плетешь?
– Да так, ничего…
Хмель понемногу выветривался из башки, и я поняла, что
нельзя раньше времени выдавать свою тайну. Я должна сначала выяснить, кто эта
Л, и присутствует ли она до сих пор в нашей жизни или осталась в далеком
прошлом.
– Глеб, мы долго еще будем тусоваться? У меня ноги
болят.
– Мне просто необходимо еще тут покрутиться, сама же
понимаешь…
– А можно я уйду?
– Санечка, ну побудем еще часок и вместе поедем.
– Черт с тобой, только знаешь что… Проводи меня до
сортира, я боюсь не дойти…
– Чем это ты так наклюкалась, Санька?
– Какой-то жутко вкусной гадостью, беленькой такой,
сладкой…
