– Тогда чего мы тут сидим, пошли к ней.
Мы вышли из кафе, и я вдруг увидела, как вдоль набережной
катит пролетка, запряженная гнедой лошадкой. Белая с красными колесами
пролетка, а в ней две хохочущие, дочерна загорелые женщины. Я завороженно
смотрела на них.
– Ты чего застыла, Александра? Извозчиков не видела?
– И на этом можно прокатиться?
– Без проблем! Хочешь, поедем?
– Нет-нет, как-нибудь потом…
Мне хотелось одной сесть в такую пролетку и прокатиться по
набережной вдоль моря. На Майорке!
Это будет красиво, романтично, немного печально…
И для такого случая надо надеть не шорты и шлепанцы, а
легкое платье и, может быть, большую шляпу… Нет, для большой шляпы у меня росту
не хватает, я буду похожа на гриб. На шею надо накинуть длинный легкий шарф,
который будет развеваться на ветру. Бред! О таких вещах мечтают разве что в
тринадцать лет, да и то не сейчас – в наше время у девочек, наверное, какие-то
совсем другие мечты.
Прошло пять дней, и Эмма улетела. Эти пять дней были очень
насыщенными. Она катала нас по Майорке, показывала мне местные красоты. У нее в
гараже стояла крохотная машинка – как оказалось, такой
мини-"мерседес". Я обратила внимание, что на Майорке почти все машины
маленькие. Волшебный остров меня ничуть не разочаровал, но в особенный восторг
привел меня городок Порто-Кристо.
Узкие улочки, белые домики с синими или зелеными дверями и
ставнями, яхт-клуб посреди городка…
Какой-то покой и уют в сочетании с романтической прелестью.
Я просто влюбилась в это место.
– Слушай, у тебя права есть? – спросила Эмма.
– Есть, но я практически не умею водить.
– А права что, купила?
– Да нет, просто мы с Глебом учились вместе ездить, но
он меня за руль не пускал.
– А ты тут можешь научиться. Бери машину, не жалко.
– Нет, спасибо. Я уж лучше на роликах!
Кстати, ролики я действительно купила. Но первые уроки Дуня
обещала мне дать после отъезда матери.
В доме кроме нас с Дуней и Веры Ивановны жил еще громадный
рыжий кот Фабио и два попугая-неразлучника. И через день приходила женщина
убирать дом и готовить на два дня.
С отъездом Эммы праздник кончился, начались будни. Но будни,
так сказать, с видом на Средиземное море.
Утром я вставала рано, бежала к морю – искупаться, потом мы
завтракали втроем, и я садилась за машинку и работала до часу. Сейчас, в
сентябре, было уже не слишком жарко, и в час дня я опять шла на пляж, иногда с
Дуней. И уже не спешила. После купания сидела полчаса в кафе на набережной со
стаканчиком сока, ни о чем не думая, просто блаженствуя. Я поняла, что устала,
бесконечно устала от своей прежней жизни. Не столько телом, сколько душой. А
здесь душа отдыхала. Здесь все было мое.
Это море, этот воздух, этот гомон, пальмы, солнце…
Я ни о ком и ни о чем не жалела. Мне просто было хорошо.
Потом я возвращалась домой, после обеда снова садилась за работу. А к вечеру,
когда спадала жара, Дуня учила меня кататься на роликах. Я научилась на
удивление быстро. И спустя дней десять мы с ней отправились на роликах из
нашего городка в соседний по набережной. Ощущение захватывающее! А попутно Дуня
еще учила меня испанскому.
Ей, похоже, страшно нравилась роль учителя, тем более что я
оказалась довольно толковой ученицей.
А вечерами мы с Верой Ивановной и Дуней частенько играли в
«эрудита».
– Саша, я удивляюсь, – сказала мне как-то Вера
Ивановна, когда Дуни не было дома, – при вас Дуня совершенно другая, куда
менее капризная. Видимо, с вами ей проще, вы ближе ей по возрасту.
– У нее же здесь есть подруги.
– Не больно-то она с этими подругами дружит. Ей с ними
не очень интересно, а с вами, похоже, совсем другое дело. Мне с ней стало
гораздо проще, да и спокойнее, если честно. Все-таки еще один взрослый человек
в доме. Я уже не говорю, что с вами веселее стало. Сказать по правде, когда
Эмма вас привезла, я немножко испугалась, как еще отношения сложатся, знаете,
всякое бывает…
– Я тоже немножко трусила, – призналась я. –
Но мне в жизни везет на хороших людей.
Сезон кончился, стало холоднее, работать на балконе было уже
невозможно, часто шли дожди, море иногда угрожающе шумело, но мне это не
мешало.
Набережная опустела, многие магазинчики и кафе закрылись,
народу стало совсем мало. И только в столице острова, Пальма-де-Майорке, текла
прежняя жизнь элегантного европейского города. Мы с Дуней ездили иногда в
Пальму на автобусе и обязательно заглядывали на рыбный рынок, неизменно
приводивший меня в восторг. Что только не лежало там на льду! Стоили эти дары
моря очень недешево, надо сказать. Но Хуанита, наша кухарка, презрительно
фыркала, когда Дуня сообщала ей о ценах в Пальме. Она покупала дары моря у
рыбаков, и это стоило значительно дешевле. Хуанита, немолодая, полная женщина,
до колик смеялась над моими попытками говорить с ней по-испански, но тем не
менее вскоре мы уже могли с грехом пополам объясняться. И за это она частенько
готовила для меня мои любимые тигровые креветки или что-то еще из даров
Средиземного моря. В общем, в нашем бабьем царстве был мир и покой. Вероятно,
кому-то такая жизнь показалась бы скучной, но не мне. Работа теперь уже не
отнимала у меня столько сил, как в начале, я приноровилась к Эмминым жутким
текстам и с легкостью кроила из них нечто удобоваримое. Странное дело, но Тарас
оказался прав. Сюжет у нее и впрямь был прекрасно выстроен. А писать она не
умела вовсе. И как такое может быть? Хотя известно, что в Голливуде, например,
сюжет разрабатывает один человек, диалоги пишет другой и так далее. Эммин сюжет
был хоть и строен, но достаточно прямолинеен, без всяких извивов и отклонений.
Иногда я что-то выдумывала сама, записывала это на отдельных листках и складывала
в особую папку, чтобы потом показать Эмме. Это были просто небольшие зарисовки,
бытовые эпизоды, которые, на мой взгляд, немного оживляли сюжет. И это мне
доставляло безмерное удовольствие.
Как-то ко мне в комнату явилась Дуня:
– Привет, к тебе можно?
– Заходи.
– Саш, я хочу тебя спросить…
– Спрашивай.
– Тебя не тошнит от маминых кошмариков? Это ж тихий
ужас.
– Ты так считаешь?
– Ага. Считаю. Я пробовала читать, ничего не понимаю,
бредятина какая-то.
– Ну если б это была полная бредятина, как ты
выражаешься, это не печатали бы.
– Ха! Мама же бабки издательству платит. Нормальные
люди за книги деньги получают, а не платят. И еще, ты вот на нее горбатишься, а
книжки потом будут под маминым именем. Мне это не нравится, это нечестно.
