— Лиля, а мы раньше никогда не встречались?
— Раньше? Нет.
Сердце у нее при этом оборвалось. Черт знает как еще все
повернется, если он узнает, кто она такая.
— У меня отвратительная память на лица, я иной раз
попадаю в дурацкие ситуации. Смотрю на вас и кажется, будто в прошлой жизни мы
встречались. Орешникова ваша девичья фамилия?
— Нет, это по мужу. А девичья фамилия у меня
Удалова, — она назвала девичью фамилию Милки.
— Удалова? Нет, не помню.
— Ринат, поверьте. У меня прекрасная память на лица, да
и у вас достаточно запоминающаяся внешность, я бы точно вас не забыла.
— Ну хорошо, вы меня успокоили. С ума сойти, какой
вкусный хлеб. А борщ — чудо! И знаете, приятно смотреть на девушку, которая с
таким аппетитом все это ест, а не жеманничает и клюет салат.
Лиля засмеялась.
— Я голодная. И так вкусно…
— А вы умеете варить борщ?
— Умею, но не хочу!
— Почему?
— Лень!
— А, понял! Ну, что вы там придумали? — спросил
он, велев официанту не спешить со вторым блюдом.
Лиля достала из сумки свои листки.
Он посмотрел их, хотя в зале было не слишком светло.
— Толково. Лиля, я вот еще что хотел обсудить…
— Слушаю вас.
— Мне кажется, что Ринат Ахметшин звучит как-то не
очень.
— Почему? Нормально.
— Знаете, неизвестно еще, как пойдет книга…
— То есть, если я правильно поняла, вы опасаетесь, что
ваше реноме может пострадать? Но это ерунда. Книга, хорошо прорекламированная,
да с вашим портретом на обложке пойдет на ура! К тому же она жутко интересная и
захватывающая. Вы зря беспокоитесь.
— А критика?
— Какой вы наивный при вашем богатом жизненном опыте!
Критика просто не заметит вашу книгу, если не проплатить. Наши критики не
снисходят до низких жанров. Разве что какой-нибудь озлобленный собственными
неудачами газетный обозреватель тиснет несколько злобно-безграмотных строчек, и
все!
— А у меня низкий жанр? — удивленно спросил он.
— Ринат, определитесь, чего вы хотите. А что касается
жанра, то знаете, кто-то сказал: «все жанры хороши, кроме скучного!» Так вот, у
нас, в нашем литературном бомонде считается наоборот: «Все жанры дурны, кроме
скучного». Если книга написана просто, если там нет глобальных проблем, то она
как бы не имеет права на существование. Ну за очень редким исключением. Правда,
у читателей свое мнение на этот счет. А читателей у вас будет масса! Но высокая
тусовка даже если будет зачитываться вами, все равно вас не заметит. Вы все же
определитесь, что для вас важно.
— Черт возьми, вы здорово умная, Лиля. Пожалуй для меня
важнее, чтобы мою книгу прочло как можно больше народа.
— Правда, есть еще вариант. Вы читали книгу Полякова
«Козленок в молоке»?
— Нет, а что?
— Там рассказывается о том, как на спор из дремучего
безграмотного парня делают знаменитейшего писателя. Там, правда, речь идет о
советских временах, но теперь это еще проще. Вот года три назад вдруг появился
один писатель с позволения сказать, красивый мужик, наглый, как танк, отнюдь не
дремучий и сумел внушить большей части общества, что он-таки величина! А на
самом деле…
— А он сам пишет?
— Думаю, да. Но это к литературе имеет слабое
отношение. Так, эпатаж… Однако, имя себе сделал. Но читать его нормальному
человеку невозможно. Мы занимались его кампанией, но я не смогла осилить книгу.
А вашу я проглотила.
— Да… Интересно. Но быть дутиком неохота. Я в этой
жизни ценю только все настоящее. Поэтому, Лиля, давайте сделаем рекламу,
рассчитанную только на продажу. А имидж… Я вот спросил себя вчера, хочу ли я
еще писать? И ответил себе — пока нет! Поэтому не надо из меня делать писателя.
Мне вот Вова предлагал стать этаким мистером Икс. Выступить под псевдонимом, и
остаться загадкой…
— И чего их тянет на загадки, — пожала плечами
Лиля. — В наше время народ жаждет все знать о любимом авторе, вплоть до
фасона трусов, а на загадки у него времени нет. Да и авторов кругом жуткие
тыщи, как говорит моя мама…
— А кто ваша мама? — перебил он ее вопросом.
Идиотка, обругала себя Лиля. Увлеклась, села на любимого
конька.
— Мама? Художница. По тканям, — добавила она,
чтобы он не спросил фамилию. Кто знает художников по тканям?
— А… Простите, я перебил вас.
— А о чем я говорила?
— О том, что ваше начальство тянет на загадки.
— Ах да, но я уже все в общем-то сказала. Простите мою
горячность, я увлекаюсь…
— Вы не только сами увлекаетесь, вы и меня увлекли.
Очень интересно. Но чем больше я вас слушаю, тем увереннее прихожу к убеждению,
что пусть все будет по-честному. Ринат Ахметшин написал автобиографическую на
семьдесят процентов книгу. Он живет в Италии, у него свой бизнес, и книгу он
написал в тюрьме. Вот с этими фактами и работайте. Только на продажу книги. И
укажите еще, что писателем быть он не собирается!
— Ринат, вы здорово впечатлительный!
— Это правда. Когда-то в молодости я даже рыдал от
неразделенной любви.
— Да вы что! Никогда бы не подумала, —
недрогнувшим голосом сказала Лиля.
— У меня не самостоятельный бизнес, я унаследовал все
от Джима…
— Он же Джошуа? — улыбнулась Лиля.
— Да! У него капиталы были вложены в разные сферы
бизнеса, а я по сути только управляю всем этим.
— И вам не страшно?
— Поначалу было дико страшно. Но я пошел учиться, я
парень способный, выучился. Хотя без крупных потерь не обошлось. Впрочем, это
скучные материи. Могу сказать одно — к столпам бизнеса я никоим образом не
отношусь.
— То есть вы не олигарх?
— Отнюдь. А ресторан этот и вправду отличный, давно не
ел такой вкусноты. И обстановка приятная. Лиля, а с кем вы тут были?
— С мужем была.
— А почему развелись?
— Ой, это скучно, — поморщилась Лиля. — Мне
вообще не следовало выходить за него замуж.
— Так зачем вышли?
— У меня была неудачная любовь. Мы расстались. И чтобы
не видеть моих страданий, мама выпихнула меня замуж. Он был неплохой, но, как
говорится, не мой человек.
— А сейчас вы нашли вашего человека?
— На недельку показалось, что нашла, но быстро
выяснилось, что ошиблась.
— То есть ваше сердце свободно?
— Боже, какое старомодное выражение! — засмеялась
Лиля. — Кстати, в вашей книге много подобных выражений, но там, в этой
романтической истории, они уместны… Да, Ринат, я хотела спросить, ваш друг… на
него действительно напал леопард?
