– Гадаю! – сообщил шут.
В руке Леонарда были зажаты окровавленные внутренности. Марков возблагодарил господа за то, что его не вывернуло наизнанку, как уже случалось не раз – к счастью, такую реакцию приписывали слабому желудку.
Он отметил про себя, что на столе были и другие пятна – старые, засохшие. Вот это гадание как раз представлялось Маркову полной чушью, но козленок уже издох, так что спорить по этому поводу бессмысленно.
– И что же ты нагадал?! – осведомился он.
– Ах, прекрасный сэр, – прошептал шут, перебирая в пальцах потроха, – мне жаль, но ничего невозможно прочесть! Эти проклятые козы часто лгут – они дети дьявола. Дьявол однажды взглянул в воду, увидел свое отражение и бросился прочь. А отражение осталось и превратилось в козу. Мееее! – проблеял он неожиданно.
– Перестань, шут, – сказал Марков презрительно, – шутки твои не смешны!
– Тот, кто не пил вина, не будет пьян. Тот, кто не слышал шутки, не рассмеется. Тот, кто не живет, не сможет умереть! – Леонард скользнул в сторону лестницы.
– Постой-ка! Что ты сказал?
Шут обернулся. Маркова поразили его глаза – желтые, с вертикальными черными зрачками.
– Стой!
Леонард замяукал и бросился наутек. Марков схватил его за воротник, но шут вырвался. Вереща, будто белка, он проворно взбежал по лестнице. У дверей Маргарет Кирилл снова едва не поймал его, шут оскалил острые зубы – лицо его изменилось и теперь напоминало мордочку какого-то мерзкого зверька.
В спальне горели свечи. На кровати сидела хозяйка, занятая рукоделием.
– Вы нашли время посетить бедную затворницу? – Она подняла вышивку к своим глазам и, не сводя взгляда с Маркова, воткнула и тут же вынула иглу.
Это был намек, яснее некуда. Однако Кирилл уже заметил движение под кроватью, как раз за ее ногами.
– Где твой проклятый карлик?! Он не человек!
– О чем вы? – спросила она. – Это всего лишь бедное одинокое существо, такое же, как я или вы!
Ее губы изогнулись в улыбке. Марков попытался отстранить ее. Маргарет зло зашипела и ловко вонзила иглу в его руку.
– Проклятье!
– Сэр?! – на пороге некстати появился Франциск. – Сестра! Что тут у вас творится?!
– Твоя сестра пригрела чудовище, – сказал Марков.
Маргарет захихикала и поправила платье, прикрывая ноги.
– Что здесь происходит?! – Франциск легко приходил в ярость и сейчас был как раз такой случай.
Марков откинул покрывало, свисавшее до пола, и выдернул из ножен меч. Маргарет взвизгнула. Но под кроватью никого не было.
Марков поморщился – рука болела, в том месте, куда Маргарет вонзила свою иголку, осталась бордовая точка. Боль расходилась от нее кругами. Он почувствовал, что у него дрожат пальцы, и стиснул кулак, словно и сейчас сжимал рукоять меча.
– Где ты? – тихо спросила Джейн.
– Что?!
– Я вижу, что ты не здесь, – сказала она.
– Это очень трудно объяснить, – сказал он. – Невозможно!
– Сосредоточься, – она встала у него за спиной и коснулась прохладными пальцами его висков.
Да, нужно было сосредоточиться. Шум воды достигал его ушей, хотя стенки гримерной были звуконепроницаемы. Кирилл уже привык к этому. Причуды здания или его собственные способности были тому виной (Джейн ничего не слышала), но факт есть факт. Удивительно все-таки устроена человеческая психика – все, что кажется невозможным, невероятным, немыслимым, быстро входит в привычку. Если разум способен вынести…
Говорят, что господь дает испытания по силам. Нет, Кирилл в это не верил, но у него сил пока хватало. Было чувство, которое подхлестывало его сейчас, чувство, что все в его руках.
– Ну что там у нас? – спросил Кирилл.
– Аншлаг! – сказала Джейн. – А ты как думал?!
Она подошла и поцеловала его в губы.
– Еще, – он удержал ее.
– Что с тобой? Ты, кажется, волнуешься? – заметила она.
Марков закивал, и по его глазам было видно, что это правда.
Правило, которого он всегда придерживался перед выходом на сцену – никаких посторонних мыслей. Актер должен быть подобен самураю. В этот момент он подумал о Невском, блуждающем где-то по ту сторону времени. Где ты, где?!
Потом Джейн исчезла и вместо нее в дверях возникла фигура Вадима Иволгина, которому доступ в его гримерную был открыт и днем и ночью.
– Как твое здоровье? – спросил Кирилл, сбрасывая с одного из имеющихся кресел какие-то журналы. – Киса сказала, что ты пропадаешь на работе! Здоровье, оно не железное…
Домовой остался стоять, глядя на друга.
Марков взглянул ему в глаза и понял, что что-то произошло. Что-то очень важное.
– Один человек просил передать тебе привет, – тихо сказал Вадим.
Кирилл замер. Иволгин кивнул, отвечая на незаданный вопрос. Марков закрыл глаза и вздохнул. Ему показалось, что с плеч его скатился тяжелый камень. Нужен был только один человек, всего один человек, с которым он мог бы разделить тайну.
Он еще не знал всего. Не знал даже, каким образом Иволгин оказался причастен к ней, к этой тайне. И что ему сказать сейчас. Добро пожаловать в семью? Это из какого-то мафиозного фильма. Он уже начал понимать, что все не случайно.
– Подожди, подожди… – попросил он, пытаясь собраться с мыслями.
– Папа! – в дверях появилась статная девушка.
– Вера! – иногда она так напоминала ему Наташу в молодости, что становилось страшно.
Ей пришлось немного наклониться, чтобы чмокнуть отца в щеку.
– Как ты?!
– Спасибо, все в порядке, – сказал Домовой.
– Ты выглядишь очень усталым, – заметила Вера и передала Маркову объемистую папку с эскизами к будущему спектаклю.
В театре Верочка работала сразу и помощником дизайнера и порученцем – успевала везде. Домовой уже знал, что «Евгений» должен стать ее дебютом на сцене. Он не боялся за дочь. У Верочки были прекрасные физические данные – здесь, несомненно, работали гены матери.
– Оставь нас, пожалуйста, ненадолго! – попросил Домовой и прикоснулся к ее руке, извиняясь.
Вера кивнула, ничего не понимая. Она привыкла воспринимать отца немного несерьезно. Как одержимого чудака – про таких любят снимать комедии. Но сейчас у него какие-то тайны с Марковым, о чем-то они там шепчутся так долго. Странно все это.
* * *
Последние полчаса Серафима шла пешком, чтобы размять ноги.
«Нужно раздобыть еще одного коня», – думал Невский, глядя на нее. Серафима была легкой, и ему нравилось, когда она доверчиво обнимала его за спину или ехала, сидя перед ним, но если удастся достать еще одного коня, они смогут передвигаться значительно быстрее.
