– Девицы! Одурели! Это не тот! Отпустите вы его! Где вообще режиссер?! Куда он смотрит?! Нода-а-аррр!!! Ты где-е?! У нас Ансельма как не было, так и нет! Сам Ансельмом будешь!
– Я буду Архивариусом, Даша, – послышался спокойный голос Нодара из-за ширмы, отгораживающей угол, – Архивариусом и режиссером. И этого мне вполне достаточно. Я не многостаночник какой-нибудь, я творческая личность. Это только ты способна одновременно изображать и Веронику, и Серпентину. И они у тебя, я уже говорил, делал замечание, получаются одинаковые, – сказал Нодар, вылезая из чуланчика с костюмами и реквизитом. – Если Ансельм не явился, другого найдем. А пусть бы даже и его, – кивнул Нодар на Никиту. – Здравствуй, Никита. Как хорошо, что ты пришел.
– Привет, Никита, – во весь рот улыбнулась Даша и помахала ему чепчиком, который сдернула с головы, обезобразив прическу. – У нас тут и театр, и кино, – указала она на дремлющую на маленьком столике кинокамеру. – Как тебе актерская карьера? Мы тут Гофмана играем, Эрнста Теодора Амадея.
– Дурдом, – пробормотал Никита. В который уже раз он делал сегодня этот вывод? Счет потерял.
Спас его Костя, черным чертом появившийся в помещении театра.
– Я его первый нашел, – заявил он Даше, рыжей кошке. – А вы опять крадете, киднепперы. Пойдем, Никита. Я же тебя предупреждал: не поддавайся маньякам. Боксировать надо было, не стесняться. С ними иначе не справиться. – Он взял Никиту за локоть и сказал: – Ну пошли. Я так понимаю, ты все же решил промышленным альпинизмом заняться?
– Дурдом, – повторил Никита со вздохом, подивившись собственной неожиданной востребованности, и пошел за Костей. Уж лучше этот черный Мефистофель, чем ошалелые лицедеи.
– Еще увидимся! – коварно пообещала в спину Даша.
– До скорого свидания, – спокойно попрощался Нодар.
– Всем пока, – ответил Никита.
* * *
Лилия Тиграновна Лунина, красотка из красоток и отъявленная бизнес-стерва, владела даром застить свет ближним своим, когда была недовольна. А уж когда гневалась!.. Брови ее черные сходились на переносице углом, опущенной вниз роковой стрелой, вертикальная складка появлялась на лбу и падала меж бровей, на ядовитых губах пузырились проклятия, черные волосы змеились, как у Медузы Горгоны, длиннейшие заостренные ногти, казалось, искали жертвы.
И вот сейчас она, владелица фирмы «Хай Скай Сити», фирмы, что выполняла заказы, связанные с промышленным альпинизмом, сидела в «террариуме», застекленной будочке, предназначенной для начальства, и перебирала личные карточки сотрудников с их фотографиями и приближалась уже к тому состоянию, которое называлось в офисе «штормовое предупреждение». А уж грядущий шторм, тайфун, торнадо после такого предупреждения не заставляли себя долго ждать, если только что-то не переворачивалось внезапно в звездном раскладе, если, например, Юпитер не спохватывался и не менял своего директного направления на ретроградное, образуя благоприятный тригон с Солнцем или Венерой. Но подобное счастье случалось крайне редко.
С фотографий на Лилию Тиграновну смотрели сплошь мужественные молодые лица. Но все-то они ей не нравились. То шишковатый лоб, то ранние залысины, то рот перекошен, то глазки поросячьи, то бульдожья челюсть, то безобразные войлочные косички понакручены, то на подбородке выращен рыжий неухоженный клочок, которому более пристало бы находиться в ином месте, как правило прикрытом с большей или меньшей степенью целомудрия… А то и вовсе с фотографии таращился негр с глазами навыкате, а в глазах недопустимая насмешка. Не-до-пусти-ма-я!
– Кого понабрали-то?! – злобно шипела Лилия Тиграновна на беднягу менеджера по кадрам, отставного своего фаворита Игоря Петровича, с которым она на безрыбье, если такое случалось, все еще «дружила» иногда. – Посмотреть не на что! – Дело в том, что ей необходим был, просто до зарезу, сопровождающий на одно светское мероприятие. И не просто сопровождающий, а молодой и привлекательный, такой, который мог бы вызвать зависть и слюнотечение у женщин и ревность у мужчин. По крайней мере у одного конкретного мужчины. Зачем? А затем, чтобы не забывал, что она все еще молода и привлекательна, что она вовсю еще источает душный любовный медок, и затем, чтобы кое-кто понял, что не слишком-то он ей нужен, что ему найдутся заместители, восторженные, сильные и резвые, с трепещущими от страсти ноздрями и ражими чреслами.
– Отбирали по профессиональным качествам, Лилия Тиграновна, – набравшись смелости, ответил менеджер, но не выдержал мрачного взгляда, часто заморгал и повел покрасневшей шеей.
– Посмотреть не на что! – сквозь зубы повторила Лилия Тиграновна, отшвырнула карточки, и они разлетелись по полу. – Кофе мне! – потребовала она и нахмурилась – именно так: брови стрелой и вертикальная складка через лоб. На лицо все признаки надвигающейся бури. Вот-вот смешаются небо и земля, и засверкают, зазмеятся черные молнии.
Лилия Тиграновна отвернулась от секретарши, моментально доставившей кофе, и насупилась, посмотрев сквозь стекло «террариума», – выбирала жертву стихийного гнева своего среди сотрудников офиса или забредших в надежде перехватить заказ поиздержавшихся альпинистов.
Игорь Петрович, не будь дурак, моментально сбежал, принял вид чрезвычайно сосредоточенный и деловитый. Сбежал, прихватив для антуража первую подвернувшуюся папку, в надежде получить в соседнем офисе бизнес-центра сочувствие и чашку кофе у девочек из туристического агентства, одну из которых он вот уже неделю окучивал. Но не повезло ему, Игорю Петровичу, потому что стеклянные створки входа разъехались, и Игоря Петровича поймал за пуговицу тот самый насмешливый негр с фотографии на учетной карточке. Уволить бы его, к такой-то бабушке, дерзеца! Вечно он подворачивается со своими… своими… Приколами!
– Что вам надо, Константин? – возмущенно проскрипел Игорь Петрович, отковыривая мизинцем Костины черные пальцы от своей пуговицы. – Что вы вцепились-то? Что за манера такая – цепляться?
– О! Не манера, а профессиональная привычка, Игорек, – непочтительно пожав широкими плечами, объяснил Костя. – В нашем деле не вцепишься, так и… сам понимаешь. Сверзишься из-под облаков на грязный асфальт. Вот, между прочим, он хорошо цепляется, – указал Костя на мыкающегося у него за спиной Никиту. – Его бы к нам не вредно бы…
– По поводу меня должны были звонить, – несмело встрял Никита. – У вас работал такой Дэн. Э-э-э… Денис Протопопов.
– Работал и работал, – проскрипел Игорь Петрович, – кажется, помню такого. И, да, звонил, протежировал. Ну и что? Все, знаете ли, не так просто. Во-первых, нам нужно знать о состоянии вашего здоровья. Во-вторых, вы обязаны обучиться. Курсы двухмесячные. Сдача экзаменов. Стоить это будет…
– Не загибай, Игорек! – возмущенно перебил Костя. – Какие еще курсы в нашей конторе? Все до сих пор учились в связках, и все курсы. С каких это пор?
Не мог же Игорь Петрович объяснять какому-то негру, что с тех пор… С тех самых пор, как не в срок нагрянули аудиторы, и пришлось изыскивать способы по-крупному их ублажать, ныне и присно и вовеки веков, пока не прейдет «Хай Скай Сити». Вот и завели платные курсы подготовки промышленных альпинистов, нелегальные, с бухгалтерией абсолютно липовой, так сказать, антуражной, предназначенной пускать пыль в глаза желающим обучаться престижной профессии. Всякие там квитанции и учетные записи Игорь Петрович, обливаясь со страху смертным потом, лично кремировал в своем камине на даче после того, как стриженная под тифозную тетка аудиторша увозила в неприметном черном кейсе наличность, внесенную курсантами. Не мог же Игорь Петрович сообщить Косте истинную причину изменения внутренней политики фирмы, а потому промычал, обдумывая ложь.
