– Я готов, – сказал Делакруа просто, тоном звезды, чудом
сохранившей демократизм. – Пошли. – И, пока Брут вел его по Зеленой Миле и
Мистер Джинглз восседал у него на плече, Делакруа снова начал вещать.
– Messieurs et mesdames? Bieavenue au cirque de mousie!
«Месье и медам! Добро пожаловать в мышиный цирк!», – но даже уйдя с головой в
мир своих фантазий, он постарался подальше обойти Перси и посмотрел на него с
недоверием.
Харри и Дин остановились перед пустой камерой на-против
Уортона (этот тип так и не шелохнулся). Они по-смотрели, как Брут открыл дверь
в прогулочный дворик, где их ожидали два других охранника, и вывел Дэла из
блока давать представление перед самыми большими и влиятельными манекенами в
тюрьме «Холодная Гора». Мы подождали, пока дверь снова закроется, потом я
по-смотрел в сторону своего кабинета. Тень еще виднелась на полу, узкая,
похожая на женскую, и я был рад, что Делакруа в волнении ее не заметил.
– Выходи, давай, – сказал я. – И по-быстрому, ре-бята. Я
хочу, чтоб мы прошли два раза, а времени у нас в обрез.
Старик Тут-Тут, как всегда, с ясными глазами и лохматой
головой, вышел из кабинета, направился к камере Делакруа и прошел внутрь через
открытую дверь"
– Сижу, – произнес он. – Я сижу, я сижу, я сижу. Я подумал,
что настоящий цирк как раз здесь, и закрыл на секунду глаза. Да, здесь
действительно цирк, а мы все – всего лишь стайка дрессированных мышей. Потом я
отбросил эту мысль, и мы начали репетировать.
Глава 8
Первая репетиция прошла нормально, вторая тоже. Перси
действовал лучше, чем я мог представить в самых невообразимых мечтах. Это не
означало, что все пройдет гладко, когда действительно настанет час для
французика пройти по Миле, но шаг в нужном направлении сделан. Мне показалось,
что все шло хорошо лишь потому, что Перси наконец делал то, что ему нравилось.
Мне представлялось это подозрительным, но я старался не придавать этому
значения. Зачем? Он наденет на Делакруа шлем, включит ток – и все, оба исчезнут.
Если это не счастливый финал, то что? И, как сказал Муре, Делакруа все равно
умрет, неважно, кто будет при этом распорядителем.
И тем не менее Перси показал себя неплохо в новой роли, и
сам это понимал. Мы все понимали. Что же касается меня, то чувствовал себя
слишком хорошо, чтобы ненавидеть его сейчас. Похоже было, что все идет как
надо. Еще большее облегчение я испытал, увидев, что Перси действительно
прислушивается к нашим наставлениям и предостережениям. Честно говоря, сегодня
мы этим очень увлеклись, даже Дин, который обычно старался держаться подальше
от Перси и поменьше думать о нем, если получалось. И неудиви-тельно: я думаю,
для большинства зрелых мужчин нет ничего более приятного видеть, что молодой и
неопытный человек прислушивается к их советам, и в этом смысле мы не были
исключением. В результате никто из нас, включая и меня, не заметил, что Буйный
Билл Уортон уже не глядит в потолок. Он смотрел на нас, когда мы стояли у стола
дежурного и наперебой давали советы Перси. Мы давали советы! А он делал вид,
что слушает! Смешно, особенно если учесть, что из этого вышло.
Звук открывающегося замка в двери прогулочного дворика
положил конец нашему послерепетиционному обсуждению. Дин предупреждающе
посмотрел на Перси.
– Помни, ни слова, ни неверного взгляда, – сказал он. – Мы
не хотим, чтобы он знал, что здесь делается. Это для них плохо. Они
расстраиваются.
Перси кивнул и поднес палец к губам жестом, который, он
думал, будет выглядеть смешным, но не получилось. Дверь в прогулочный двор открылась,
и вошел Делакруа в сопровождении Брута, который нес коробку из-под сигар с
разноцветной катушкой внутри, словно ассистент волшебника в водевильном шоу,
уносящий принадлежности хозяина со сцены в конце акта. Мистер Джинглз восседал
на плече Делакруа. А сам Делакруа? Уверяю вас, Лилли Лангтри не была счастливей
после выступления в Белом Доме.
– Им понравился Мистер Джинглз! – объявил Делакруа. – Они
смеялись, кричали «браво» и хлопали в ладоши.
– Да, это классно. – Перси произнес это снисходи-тельным,
начальственным тоном, который совсем не напоминал прежнего Перси. – Иди в
камеру, старожил!
Делакруа бросил на него взгляд, полный недоверия, и тут
прежний Перси явился во всей красе. Он оскалил зубы в ухмылке и сделал вид, что
хочет схватить Делакруа. Конечно, это была шутка. Перси был доволен и совсем не
собирался никого хватать, но Делакруа этого не знал. Он отпрянул со страхом, и,
споткнувшись о громадную ступню Брута, тяжело упал, сильно ударившись затылком
о линолеум. Мистер Джинглз успел вовремя отскочить, иначе бы его раздавило, и с
писком убежал по Зеленой Миле в камеру Делакруа.
Делакруа поднялся на ноги, смерил усмехающегося Перси
ненавидящим взглядом и поплелся вслед за своим любимцем, зовя его по имени и
потирая затылок. Брут (не знавший, что Перси проявил признаки сознательно-сти)
презрительно взглянул на Перси и пошел за Дэлом, доставая ключи.
То, что случилось потом, думаю, произошло именно из-за
искреннего желания Перси принести извинения.
Я понимаю, в это трудно поверить, но в тот день он был в
необычайном настроении. По правде, это лишний раз подтверждает старую циничную
пословицу, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Помните, я
рассказывал, как после погони за мышью, еще до прихода Делакруа, Перси слишком
близко подошел к камере Президента? Так опасно делать, именно поэтому Зеленая
Миля такая широкая: когда идешь точно посередине, ни с одной из сторон до тебя
нельзя дотянуться. Президент тогда ничего не сделал Перси, но я, помню,
подумал, что Арлен Биттербак мог бы что-нибудь выкинуть, если бы Перси подошел
так близко. Просто чтобы проучить.
Да, Президент и Вождь уже ушли, но на их месте оказался
Буйный Билл Уортон. Характер у него был во сто крат хуже, чем у Президента и
Вождя вместе взятых, и он смотрел весь этот маленький спектакль в надежде
появиться на сцене самому. И вот благодаря Перси Уэтмору случай представился.
– Эй, Дал! – позвал Перси, смеясь, и пустился вслед за
Брутом и Делакруа, не замечая, что опасно приблизился к решетке Уортона. – Эй,
я не хотел тебя трогать! С тобой все в п...
Уортон в мгновение ока вскочил с койки и оказался у решетки
камеры. За все время работы в охране я не видел никого, кто двигался бы так
быстро, включая и тех спортивных ребят, с которыми мы с Брутом работали позже в
колонии для мальчиков. Он просунул руки за прутья и схватил Перси сначала за
плечи форменной блузы, а потом за горло. Уортон прижал его спиной к двери
камеры. Перси визжал, как поросенок на бойне, и по глазам его было видно, что
он думал, будто сейчас умрет.
– Какой славный, – прошептал Уортон. Одна рука оставила
глотку Перси и взъерошила его волосы. – Мяг-кие, – сказал он со смехом. – Как у
девушки. Я скорее трахнул бы тебя в задницу, чем переспал с твоей се-строй. – И
он страстно поцеловал Перси в ухо.
