— Принимаешь ли наш закон? — грозно возопил лорд Морвен.
— Да! — пропищал Гейл Блитс, всерьез опасаясь, что назад дороги уже нет.
Он понимал, он давал себе полный отчет в том, что если эти престарелые дурни и играют в какую-то бутафорную секретность, то за театральным этим антуражем по-настоящему стоят самые большие и реальные капиталы всего мира.
— Гомункул, во имя Капитула, ты становишься нашим братом, но в напоминание тебе о бренности всего перед интересами Ордена, мы символически отрубаем тебе голову…
Гейл Блитс в точности знал все тонкости ритуала. Он был посвящен в детали еще за неделю…
Ах, чего не сделаешь ради власти! Ради вхождения в самый тайный совет самых могущественных людей этого мира?
Два помощника магистра поднесли самую настоящую плаху…
Левое ухо, прикоснувшись к срезу, ощутило влажную прохладу подгнившей древесины…
Откуда-то грянул Бахом орган.
Топор коснулся шеи…
… и вспыхнул свет.
Яркий свет.
— Каждое утро и каждый вечер отныне ты будешь начинать и заканчивать свой день, вспоминая, как тебе отрубают твою голову, — сказал лорд Морвен, вручая Гейлу Блитсу пластиковый пакет, в котором была…. его, Гейла Блитса, голова…
Новопосвященный прекрасно понимал, что при современных технологиях можно сделать все, что угодно… Тем более, при тех деньгах, которыми располагает Капитул…
Ему предложили кресло, которое слуги вынесли на середину круга, и он сел в это кресло, так и продолжая держать в руках эту идиотскую отрубленную голову…
— Капитул слушает тебя, — сказал лорд Морвен.
И Гейл Блитс начал свой доклад.
Как человек деловой, он тут же настолько увлекся своей речью, ее темой, что уже через минуту был совершенно в своей тарелке, как если бы докладывал не десятку ряженных в мантии с горностаями, собравшемуся под сводами средневековой Цистерны, а нормальному совету директоров где-нибудь у себя на Уолл-Стрит…
— Господа, — начал Гейл Блитс, — с моментом создания быстродействующих процессоров, с моментом объединения всех компьютеров в единую мировую сеть и с подключением всех банков в единую систему электронных платежей, мир реально подошел к той черте, перейдя которую можно всерьез говорить о возможности установления режима полного контроля за всеми процессами финансовых потоков…
Гейл откашлялся, обведя аудиторию изучающим взглядом. На него смотрели — кто с нескрываемым вниманием, кто с благосклонной усмешкой явного высокомерия…
— Господа, до того момента, когда все… Я повторяю, все процессы на этой планете, включая даже случайный чих больной старушки, будут взяты под контроль одного центра управления, фигурально выражаясь, одной кнопки… — Он сделал ударение на слове «одной»… — И я надеюсь, что этим одной-единственной кнопкой будет именно наша кнопка, повторяю, до этого момента осталось совсем немного.
Нужно только решить несколько вполне решаемых технических проблем.
Но я хочу заметить, господа, что еще тридцать лет назад, в то время, когда уже было знание о компьютерах, данное нам Норбертом Винером, никто и понятия не имел, что можно будет создать и Силиконовую долину, и всемирную сеть Интернета… Да, господа, наука и прогресс двигаются по резко восходящей экспоненте, и власть будет принадлежать в этом мире не тем, у кого только тупые деньги, но тем, кто будет вкладываться в прогресс, а именно — вкладываться в исследования в области управлений…
Он снова оглядел собравшихся.
На него глядели уже без усмешек.
— А какие этапные проблемы предстоит разрешить, прежде того, как мы получим нашу кнопку? — спросил с места один из членов Капитула.
— Среди прочих, это проблема ориентирования и пространственного позиционирования, — ответил Гейл. — Дело в том, что наш мир в своем многообразии просто является элементарно — набором перемещающихся или недвижимых объектов, и имея общий контроль за физическими перемещениями этих объектов, для того, чтобы влиять на эти перемещения, необходимо уметь позиционироваться в пространстве с величайшей точностью… А для этого… — И он достал из кармана не сколько шариков, — а для этого надо, как ставит задачу общая наука, надо сперва изучить, потом определить, потом классифицировать, и затем — использовать утилитарно….
Он снова показал Капитулу железоникелевые шарики — застывшие капельки расплавленного метеоритного вещества.
— Некоторые из них имеют безупречную сферичность и являются идеально магнитомягкими и магнитопроницаемыми. Это те свойства, над которыми бьются и никак не могут получить наши лаборатории и промышленность, создавая самую ответственную деталь гироскопа — его ротор. Напоминаю вам, что гироскоп — это прибор для точного наведения предмета на цель, будь то ракета, подводная лодка, да все, что угодно. А из этих шариков можно изготовить почти микроскопические гироскопы на магнитной подвеске, сохраняющие исключительную ориентировку на цель с точностью до первых сантиметров на расстоянии сотен километров. А если дополнить такой гироскоп микроблоками с оптимальными пьезорезонаторными характеристиками, по лучим сверхкомпактную приемно-передаточную систему, подпитывающуюся энергией какой-нибудь постоянно работающей радиостанции и идеально следующую заданным курсом
— А на каком летательном аппарате целесообразно установить такую систему? — спросил лорд Морвен.
— На биологическом. Птицы, господа! Летают, где хотят, не привлекают внимания, безошибочно следуют заданным курсом. Наши шарики гироскопы — это пока максимально доступный аналог тем природным гироскопам-микрочипам, встроенным в мозг птицы. В перспективе, конечно, необходимо создание кибер-птицы, обладающей всеми достоинствами биологического носителя, но лишенной его недостатков. Кибер-рыбы. Или кибер-мухи…
— Кибер-слона!
— Разумеется. Все будет зависеть от поставленной задачи. Узнать о противнике все — или уничтожить…
— Да, наши вояки такие разработки с руками оторвут. Какая минимизация человеческого фактора! В условиях, когда один погибший солдат обходится казне дороже, чем организация и вооружение целого батальона…
— Не вижу смысла посвящать в наши разработки вояк. И вообще государство. Со временем, по мере надобности, мы, конечно, сможем продать им кое-что из готового и вновь выступить в роли спасителей западной цивилизации. А пока… Владеющий такими технологиями владеет миром.
— Но работам такого масштаба нельзя гарантировать полную секретность. Рано или поздно произойдет утечка, и тогда…
— Господа, я готов ознакомить вас с развернутым планом действий. Именно для его осуществления мне и понадобятся ваши капиталы. Прошу заметить, не столько финансовые, сколько политические…
Сражение, если назвать его речь сражением, было выиграно…
Вылетая из Лиссабона личным самолетом, Гейл Блитс был уже не только Оглашенным гомункулом, кандидатом в Птеродактили второго круга, обязанным в течение всего годичного испытательного срока держать в своей спальне копию собственной отрубленной головы, Он улетал с санкцией на создание в Аризоне нового собственного исследовательского центра, должного затмить и Силиконовую долину.
