— В этом случае не было никакого преступления.
— Нарушение правил движения при определенных обстоятельствах
может рассматриваться как причина непреднамеренного убийства, — заметил
Перкинс.
— Но я не нарушала правил движения…
— Однако кто-то находился за рулем вашей машины.
— Пока вы еще ничего не доказали.
— Итак, — спросил Селби, — как долго вы ждали в доме вашего
брата?
— Так и быть, скажу, мы ждали около часа.
Из последнего ряда вновь раздался голос Карра, казалось, звук
его заполнил все помещение:
— Спросите ее, искала ли она там завещание? Миссис Лосстен
подскочила на стуле.
— Да заткнись ты! — закричала она визгливым от ярости
голосом.
— Мистер Карр, — сказал коронер, — я не могу позволить вам
допрашивать свидетельницу.
— Но я же просто даю совет окружному прокурору, — спокойно
ответил Карр.
— Мы не нуждаемся в ваших советах, — заявил Перкинс.
Карр с достоинством поднялся:
— В таком случае прошу меня извинить. Я лишь надеялся, что
смогу помочь внести в это дело ясность.
— А я бы хотел знать, в качестве кого вы здесь находитесь? —
не успокаивался Перкинс. — Кто ваш клиент?
Карр улыбнулся:
— Я нахожусь здесь как неравнодушный гражданин и
налогоплательщик, но, поскольку мое присутствие, кажется, нарушает ровный ход
заседания, я покидаю зал.
После этого заявления Карр церемонно, не торопясь, покинул
комнату.
Миссис Лосстен заявила, обращаясь к Селби:
— Ну теперь-то я поняла, к чему вы клоните. Да, мы провели
там целый час. Что из того?
— Ничего, — ответил Селби. — Просто мне хотелось узнать. У
меня нет больше вопросов к свидетельнице.
— Все, — сказал коронер. — Теперь вы, мистер Лосстен, пожалуйста,
займите свидетельское место.
Терри Б. Лосстен оказался робким человечком с застенчивыми
манерами, усами песочного цвета и голосом таким тихим, что присяжные едва
слышали его. Ясно было, что он на несколько лет старше и фунтов на сорок легче
своей супруги. После каждого заданного ему вопроса он обращал свой взгляд на
миссис Лосстен. Селби не замечал подсказок с ее стороны. Но она сидела,
расправив плечи со столь воинственным видом, и смотрела на мужа таким взглядом,
что, казалось, хотела загипнотизировать его.
Лосстен заявил, что они приехали на машине из Нового Орлеана
навестить шурина, направились к его дому, увидели, что дом открыт и пуст,
прождали около часа и «решили, что Эзру опять хватил удар». Примерно после часа
ожидания они пошли в ресторан, а затем направились в «Меблированные комнаты
Гарвера» и улеглись спать. Да, он вполне уверен, что ни он сам, ни его жена не
покидали этого помещения со времени возвращения до того момента, когда на
следующее утро их встретил полицейский и попросил осмотреть автомобиль.
На вопрос о том, не слышал ли он, чтобы его жена упоминала
когда-нибудь о миссис Гролли или высказывала предположения о размерах
наследства в случае смерти брата, Лосстен поспешно ответил, что «ничего такого
не может припомнить». Далее он пояснил, что Гролли — брат жены и он никогда не
лез в их дела, а она ничего не говорила о брате.
Присяжные опять расплылись в улыбках.
Коронер взглянул на Селби. Тот отрицательно покачал головой.
— Это все, — сказал коронер.
Лосстен, покидая свидетельское место, робко спросил у жены:
— Ну как я, дорогая?
— Ужасно, — ответила она. — Заткнись! Присяжные возложили
ответственность за смерть ребенка на неустановленное лицо или неустановленных
лиц, которые вели автомобиль, принадлежащий Сэди Г. Лосстен. Они констатировали
также, что управление автомобилем осуществлялось с преступной небрежностью и
угрожало жизни окружающих. Последнее утверждение они ни за что не внесли бы в
вердикт, если бы не та таинственность, которую Старый АБК ухитрился внести в
дело, при этом ни малейшим намеком не раскрыв, что за карты он припрятал в
рукаве.
Глава 6
Все утро в субботу Гарри Перкинс потратил на тщательные
поиски завещания, но ничего не нашел.
Однако были обнаружены еще две банковские книжки,
прикрепленные клейкой лентой к обратной стороне календаря, болтающегося на
стене лачуги Гролли. Это были счета до востребования в банках Сан-Франциско и
Окленда на общую сумму тридцать пять тысяч долларов.
Вскоре после полудня в субботу Каролина Е. Хантер вчинила
иск Сэди Г. Лосстен на основании имеющейся информации и убеждения в том, что
автомобиль, находящийся во владении ответчицы Сэди Г. Лосстен, управлялся с
преступной небрежностью, что повлекло смерть дочери истицы Мэри Хантер. В
возмещение ущерба истица требовала пятьдесят тысяч долларов. Адвокатом истицы
выступал А.Б. Карр.
От миссис Гролли не было никаких известий. Оставив малышку
на автобусной станции, она бесследно исчезла.
Полиция Сан-Франциско, допрашивая ее друзей, сумела
раздобыть две более или менее хорошие фотографии, и еще два ее портрета нашли в
ходе обыска квартиры. Все снимки были пересланы Брэндону, и уже в час тридцать
в субботу плакаты, извещающие об исчезновении женщины, были готовы для
распространения. Газеты Лос-Анджелеса и Сан-Франциско заинтересовались этим
делом и опубликовали фотографию миссис Гролли с подписью: «Таинственно
исчезнувшая наследница полумиллиона».
По субботам рабочий день в здании суда заканчивался в
полдень. Селби, дождавшись двенадцати, отключил телефон и уселся за стол, чтобы
разделаться с накопившимися текущими делами. Он чувствовал при этом, что
странное исчезновение миссис Гролли все время будет тревожить его и не позволит
сосредоточиться.
Но все же он набил трубку, разложил перед собой документы и
начал готовить резюме для выступления в суде.
Краем глаза Селби уловил короткие вспышки яркого света,
отплясывающие какой-то сумасшедший танец. Прокурор удивленно поднял голову, но
свет исчез. Лишь только он вернулся к работе, как вспышки возобновились. Селби
опять оторвался от дела, и отблески исчезли, потом появились вновь — яркое
пятно, прыгающее из стороны в сторону в диком танце.
Селби понял, что это означает, оттолкнул от стола свое
кресло и подошел к окну.
На противоположной стороне тротуара стояла высокая,
элегантная девушка, которая старалась установить зеркальце пудреницы под таким
углом, чтобы отраженный зайчик проникал через окно в кабинет Селби. Она так
увлеклась манипуляциями с зеркальцем, что не сразу заметила стоящего у
открытого окна и широко улыбающегося Селби.
