Она положила ладонь на его руку.
— Не беспокойся, не забуду. Помни: что бы ни случилось, я
ставлю на тебя.
Перед фасадом дома, где он снимал жилье, Селби увидел
автомобиль, а в нем — Инес Стэплтон. Очевидно, она уже какое-то время ждала его
появления.
— Я должна была повидаться с тобой, Дуг.
— По поводу выступления «Блейд»?
— Да. Ничего более грязного и подлого мне в жизни не
доводилось читать. Более того, газета клевещет на моих клиентов.
— Собираешься в этой связи что-то предпринять?
— По совести говоря, я не уверена, что смогу что-нибудь
сделать, Дуг. Как раз сейчас читаю закон о диффамации.
— Где находятся твои клиенты в данный момент?
Когда Инес повернулась к прокурору, свет от приборной панели
автомобиля выхватил из темноты ее обеспокоенное лицо.
— Не знаю, Дуг. Я собираюсь рассказать тебе все. Я
предложила им укрыться, чтобы избежать повестки Карра, и порекомендовала
пансион в горах недалеко от Санта-Розалины. Просила их зарегистрироваться под
своими именами, чтобы избежать возможных обвинений в попытке укрыться от уголовного
преследования. Короче, Дуг, там их нет. Они не появлялись в пансионе.
— Я же предупреждал тебя, Инес…
— Да, я помню.
— Отто Ларкин ищет их. Если он их арестует, то взвалит
ведение дела на меня… Помнишь, ты говорила, что я не смогу зажарить гуся, если
не прекращу дружбу с Карром? А о чем говорят теперь?
— Что ты не выполняешь свой долг из-за меня.
— Именно.
— Дуг, прости.
— Ты прощена. Ни к чему нам дуться друг на друга. Ты знала,
что миссис Гролли была вместе с ними в машине?
— Нет. Это новость для меня. Они утверждали, что спокойно
спали, в то время как кто-то украл их машину.
— Но почему это не может оказаться правдой?
— Я чувствую себя в этом деле какой-то негодяйкой.
— И зря. Ты — адвокат, у тебя долг перед твоим клиентом. Я
тоже юрист и тоже должен выполнять свой долг перед клиентом.
— Это что — декларация об объявлении войны?
— Совсем нет, — ухмыльнулся он в ответ, — декларация
независимости.
Она рассмеялась коротким нервным смешком, который, казалось,
застрял где-то в горле на полпути.
— Просто мне хотелось, чтобы ты все знал, — сказала она,
запустив двигатель машины. — Я бы лишилась сна оттого, что ты мог подумать,
будто я веду с тобой двойную игру.
— Я не мог так подумать, — ответил он, — как-никак я знаю
тебя.
Инес улыбнулась, но улыбка не стерла следов беспокойства с
ее лица.
— Спокойной ночи, Дуг, все же я намерена побороться за своих
клиентов.
Селби в ответ рассмеялся:
— Ты их отыщи вначале, Инес. Спокойной ночи.
Он следил за тем, как машина развернулась, и провожал ее
взглядом, пока не исчез из вида красный хвостовой огонек. После этого Селби
поднялся к себе и улегся спать.
Глава 16
Сидни Белл Стоун устроил импровизированную лабораторию в
одном из помещений здания суда. Он сфотографировал завещание миссис Гролли и
при этом ухитрился избежать расспросов газетчиков. Закончив, он пришел в
кабинет Селби, чтобы принести свои извинения.
— Боюсь, вчера я угодил в ловушку. Мне позвонил этот
человек, представился шефом полиции и сказал, что разговаривал с вами. Я
предположил, что ему все известно о нашей беседе.
— Ничего страшного. Пусть вас это не беспокоит. Что вы
думаете о втором завещании?
— Пока рано делать заключение.
— Когда вы смогли бы высказать определенное мнение?
— Наверное, через неделю.
— Постарайтесь, пожалуйста, как можно скорее.
— Сделаю, что смогу. Насколько я знаю, вы нашли сумочку
миссис Гролли?
— Да.
— И в ней была автоматическая ручка?
— Точно.
— Эта ручка может значительно облегчить дело.
— Вы можете определить, что завещание миссис Гролли написано
именно этим пером?
— Полагаю, что смогу.
— Скорее всего, экспертиза ни к чему не приведет. Люди, с
которыми мы имеем дело, достаточно умны, чтобы предусмотреть все детали.
Тем не менее Селби провел эксперта в офис шерифа, извлек
ручку из сейфа Брэндона, чтобы Белл взял немного чернил, взглянул на образец
почерка и сфотографировал наконечник пера.
День оказался насыщенным разнообразными энергичными
действиями, принесшими, однако, мало реальных достижений. Полиция Сан-Франциско
сообщила, что Тил был именно тем, за кого себя выдавал: завсегдатаем бегов,
игроком, ростовщиком и организатором сомнительных спекулятивных операций, но
вся эта деятельность, насколько было известно, не выходила за рамки закона.
Отто Ларкин всеми силами избегал личной встречи с Селби, но
снизошел почти до чистосердечного объяснения по телефону. Да, он говорил с
репортером из «Блейд», и репортер разукрасил статью по своей инициативе.
Конечно, газета «всегда поддерживает нас и помогает нам». Что же касается
ночного автомобиля и перчаток, то Ларкин, оказывается, намеревался рассказать
все шерифу и прокурору. «Но вы, ребята, выставили меня из кабинета, прежде чем
я успел открыть рот. Помните, вы сказали, что у вас важные дела? Ну, я и
подумал, что смогу все рассказать позже».
Молча выслушав излияния шефа полиции, Селби произнес:
— Я прекрасно вас понимаю, Ларкин, — и повесил трубку,
размышляя о том, насколько открытая враждебность лучше лицемерных проявлений
дружбы.
Ветер из пустыни безостановочно дул до двух часов пополудни,
а потом как-то неожиданно стих. К закату дня направление ветра изменилось, и
люди с надеждой смотрели на клочья плывущих в небе облаков, сгущавшихся с
каждым часом.
Сумерки застали Селби на дороге, проходящей рядом с
северо-западной частью владений Гролли. Высмотрев подходящее дерево авокадо,
прокурор достал из автомобиля легкие деревянные подпорки, лист фанеры и моток
веревки. Еще до наступления темноты на ветвях дерева была устроена грубая, но
достаточно удобная платформа. Сильвия Мартин присоединилась к прокурору, когда
тот вносил последние усовершенствования в конструкцию. Селби оставил Сильвию на
страже, а сам отвел оба автомобиля на безопасное расстояние. Затем вернулся,
принеся с собой два мощных ручных электрических фонаря.
