— Когда вы узнали, что ту, другую машину вела Маргарет Фэй?
— Прямо перед началом дознания. Они сказали, чтобы я не
показывала виду, что узнала ее… К этому времени я уже так глубоко увязла, что
выполняла все, что они хотели.
Это Карр научил Маргарет Фэй, о чем ей надо говорить?
— Наверное. Точно я не знаю.
— Значит, потом они отвезли труп на ранчо?
— Да. Кажется, для этого они использовали машину миссис
Лосстен, хотели втянуть ее поглубже.
— Вы-то сами встречались с Карром?
— Да. Я подъезжала с ним к дому Гролли утром после аварии.
— Он входил в дом?
— Да.
— А вы?
— Нет.
— Говорили ли вы хоть раз с Карром о том, как себя вести?
— С ним — нет. Мистер Тил сказал, чтобы я не говорила с ним
о происшедшем, а просто проехалась бы в его машине… Я думаю, это было сделано
для того, чтобы случайный свидетель мог принять меня за миссис Гролли. Но это
лишь мое предположение.
— Следовательно, на автобусной станции вы появились на
короткое время, чтобы оставить своего ребенка?
— Да. После этого меня отвезли на ранчо Гленкэннон, мистер
Тил дал мне новую одежду, я переоделась и отдала свои вещи мистеру Тилу. Он
пошел в спальню и натянул их на тело миссис Гролли. Там была еще какая-то
женщина. Думаю, что Маргарет Фэй, но поклясться не могу. Как я догадываюсь,
мистер Тил сумел догнать ее машину там, на горной дороге, и припугнул, что ее
осудят за убийство, если она будет поступать вопреки его воле.
— Я не понимаю… — вмешался Брэндон. Селби быстро повернулся
в его сторону.
— Ты поймешь… — И он опять обратился к миссис Хантер: —
Последний вопрос: это вы звонили мне как миссис Гролли?
Она кивнула с несчастным видом.
Раздался звонок в дверь. Брэндон вопросительно взглянул на
Селби.
— Открой, — сказал ему окружной прокурор, — посмотрим, кто
бы это мог быть… И пошли кого-нибудь за миссис Брэндон и ребенком.
— Хорошо.
Шериф распахнул дверь, у порога стоял Карр. Дождь шел уже
вовсю, мелкий, настойчивый, влага скопилась на полях шляпы Карра и поблескивала
на плаще.
Как всегда, адвокат выглядел весьма величественно, лицо
светилось чарующей улыбкой. Ему предстояло выдержать сокрушительный разгром и
попытаться спасти то, что еще можно было спасти, используя всю мощь своего
незаурядного ума. Но его поведение совершенно не выдавало этого. Без тени
вызова или подобострастия он стоял на фоне водяных струй, стекавших позади него
с крыши веранды.
— Добрый вечер, — начал он. — Или, наверное, я должен уже
сказать — доброе утро. Я заскочил, чтобы… а, вот вы где, моя дорогая.
— Я должна была прийти, — просто сказала миссис Хантер.
— Конечно, конечно, — произнес Карр. — Это мне не следовало
ставить вас в известность. Я понял, что вы придете сюда, когда удосужился
возобновить мыслительный процесс.
Его острый взгляд остановился на Селби, затем на Брэндоне и
вернулся назад к миссис Хантер.
— Так что вы им рассказали?
— Правду.
— Здорово придумано, Карр. Это было действительно быстрое
решение. Если миссис Гролли и ее ребенок живут дольше Эзры Гролли, то они
наследуют приличное состояние. Но если они умерли раньше, все переходит к
сестре.
— Исключительно интересно, — сказал Карр с улыбкой. —
Полагаю, вам известно, что не имею ни малейшего представления, о чем вы
говорите.
— Итак, — продолжал Селби, — вы решаете убедить всех, что
миссис Гролли умерла позже своего мужа. Вы позаимствовали автомобиль Лосстенов,
чтобы, во-первых, втянуть их в это дело и, во-вторых, припрятать труп миссис
Гролли в Гленкэнноне до тех пор, пока не будет поставлена вся мизансцена… Эзра
Гролли умирал, и вы знали, что все это не займет много времени.
— Мой дорогой юноша, я знаю, что, как бы ни хотела миссис
Хантер добиться вашего расположения, она не могла рассказать вам ничего
подобного. Боюсь, вы перенапрягаете свою фантазию… А если миссис Хантер и
сказала вам нечто похожее, значит, она находится в состоянии помутнения
рассудка на нервной почве и не несет ответственности за свои слова. Не так ли,
моя дорогая?
Женщина отрицательно замотала головой:
— Все, я выхожу из игры, мистер Карр, я больше не могу.
Пусть моя дочь не получит денег, но у нее останется нечто большее — безупречная
репутация. Тил втянул меня, все время подталкивал, учил, что делать. Но я
начала думать самостоятельно. Я выхожу из игры.
Карр с сожалением поцокал языком.
— Вам следует обратиться к доктору. Ваше состояние внушает
самые серьезные опасения.
— Боюсь, на этот раз, Карр, вы настолько плотно увязли в
трясине, что вам вряд ли удастся выбраться. Против вас много косвенных улик.
Карр высоко поднял свои прекрасно очерченные брови:
— Я увяз в трясине? Великий Боже, неужели эта истерия
заразительна? Я всегда высоко ценил ваши умственные способности. Не
разочаровывайте меня сейчас. Я не знаю, что сказала вам эта женщина, но если
попытаться свести концы с концами, то, по-видимому, окажется, что мой клиент
зашел слишком далеко в своем невинном обмане. Но даже если это так, вам трудно
будет найти преступление, за которое его можно было бы осудить… Что же касается
меня — позвольте, позвольте! — будьте благоразумны. Вне зависимости от того,
совершил или не совершил что-нибудь предосудительное мой клиент, я смею вас
уверить в своем полном неведении. Я убежден, эта юная дама скажет вам со всей
откровенностью, что мы не имели никаких контактов, за исключением того, что она
воспользовалась моими услугами, чтобы вчинить иск миссис Лосстен.
— Но я же ехала вместе с вами к дому Гролли утром в четверг,
— запротестовала миссис Хантер.
— Это была очаровательная загородная прогулка, — послав
Селби улыбку, заявил Карр.
— После этого вы переоделись и отдали свою одежду Тилу,
чтобы он натянул ее на тело миссис Гролли? — спросил Селби у миссис Хантер.
— Неужели он это сделал? — сказал Карр таким тоном, будто
узнал нечто новое, что вызвало его любопытство и интерес, но отнюдь не
опасение.
— Вы же знаете, что Тил заставил меня так поступить! —
взорвалась гневом женщина.
Карр печально покачал головой:
— Какое глупое допущение! Мистер Тил скажет, насколько
глубоко вы заблуждаетесь.
— И вы подсказали ему, чтобы он велел мне вчинить иск миссис
Лосстен.
