— Нельзя допустить, чтобы это продолжалось, —
мальчик-барабанщик с черными дырами вместо глаз.
— Больше тут не пропьется кровь! — подхватило
множество голосов одновременно. — Довольно убийств! — Крик прокатился
от одного к другому, заглушая рев пламени. — Довольно крови!
— Вы не сможете встать у меня на пути! Вам не убить
меня!
— А ну-ка взять его, ребята!
Бонни не слышала, кто отдал последнюю команду. Но ее
исполнили все, бок о бок солдаты Конфедерации и солдаты Союза. Они взмывали
вверх, парили и растворялись в тумане — темном тумане с сотнями рук. Этот туман
обрушился на Клауса, как океанская волна, нахлынул на него и поглотил. Все руки
вцепились в него, и, как Клаус ни отбивался, он не смог справиться с ними: их
было слишком много. В считанные секунды они окружили его, захлестнули и
погребли в темном тумане, который взвился вверх, кружась как торнадо. Из его
глубины доносились едва различимые крики:
— Вы не сможете меня убить! Я бессмертен.
Торнадо исчезло во тьме, и Бонни его уже не видела. Вслед
ему протянулась тоненькая полоса призраков, похожая на хвост кометы, и тоже
исчезла в ночном небе.
— Куда они его понесли? — Бонни не собиралась
говорить это вслух; слова просто сорвались с ее языка раньше, чем она успела
подумать.
Но Елена ее услышала.
— Туда, где он уже никому не причинит вреда, —
сказала она, и выражение ее лица было таким, что Бонни почла за благо не
вдаваться в подробности.
С противоположной стороны поляны донеслось какое-то не то
завывание, не то блеяние. Бонни обернулась и увидела, что Тайлер поднялся на
ноги в своем жутком получеловеческом-полузверином обличье. Палка Кэролайн не
понадобилась. Глядя на Елену и на нескольких оставшихся призраков, Тайлер
причитал:
— Пожалуйста, скажите им, чтобы они меня не забирали!
Скажите им, чтобы меня не забирали вместе с ним!
Не успела Елена произнести хоть слово, как Тайлер
развернулся, окинул взглядом пламя, которое поднялось выше уровня его головы, а
потом ринулся прямо в него, прорываясь в лес. Бонни разглядела между языками
пламени, как он упал на землю, сбил с себя огонь, потом поднялся и снова рванул
вперед. Пламя поднялось выше, и больше Бонни уже ничего не видела.
И тут она вспомнила. Мередит и Мэтт. Голова Мередит
покоилась у Кэролайн на коленях, и глаза были открыты. Мэтт по-прежнему лежал
на спине. Он был ранен, но не так тяжело, как Стефан.
— Елена, — обратилась Бонни к светлой фигуре, а
потом посмотрела на Стефана.
Сияние приблизилось. Стефан не моргал. Он смотрел прямо на
свет и улыбался.
— Он остановлен. Благодаря тебе.
— Нас вызвала Бонни. А Бонни не смогла бы сделать это в
нужный момент и в нужном месте, если бы не ты и все остальные.
— Я старался сдержать обещание.
— Я знаю, Стефан.
Бонни не понравился этот разговор. Слишком уж напоминал
прощание — прощание навеки. В голове у нее зазвучали собственные слова: Он
может отправиться в какое-то другое место — или просто в небытие. А ей не
хотелось, чтобы Стефан вообще куда-то отправлялся. Он ведь так похож на ангела…
— Елена, — сказала она, — ты можешь… можешь
сделать что-нибудь? Ты можешь помочь ему? — Ее голос дрогнул.
Лицо повернувшейся к Бонни Елены было нежным, но таким
грустным, что ей стало еще страшнее. Оно кого-то ей напомнило, и Бонни тут же
поняла, кого именно. Онорию Фелл. Такой взгляд был у Онории Фелл, которая
словно видела перед собой все непреоборимое зло мира. Всю его несправедливость,
все то, что не должно происходить, но все-таки происходит.
— Я могу сделать кое-что, — сказала Елена, —
но не уверена, захочет ли он такой помощи. — Она снова повернулась к
Стефану. — Стефан, я могу исцелить раны, которые нанес Клаус. Этой ночью у
меня для этого достаточно Силы. Но я не смогу исправить то, что сделала
Катрина.
Оцепеневший мозг Бонни некоторое время пытался осмыслить эти
слова. «То, что сделала Катрина?..» Но ведь Стефан еще несколько месяцев назад
оправился от пыток, которым Катрина подвергла его в склепе. Потом она поняла.
Катрина сделала кое-что еще. Она превратила Стефана в вампира.
— Прошло слишком много времени, — сказал Стефан
Елене. — Если ты это сделаешь, я обращусь в горстку праха.
— Да. — Елена не улыбалась, просто спокойно
смотрела на него. — Ты хочешь, чтобы я помогла тебе, Стефан?
— Чтобы я и дальше жил в этом мире теней?.. — Голос
Стефана понизился до шепота, а голубые глаза смотрели в никуда. Бонни
захотелось схватить его и встряхнуть. «Живи!» — мысленно твердила она ему, но
побоялась сказать это вслух, опасаясь, что тогда уж он наверняка решит
по-другому. Но потом она еще кое-что вспомнила.
— Мы должны пытаться. И не оставлять попыток, —
сказала Бонни, и оба они обернулись к ней. Она в ответ посмотрела на них,
выпятив подбородок, и заметила, что на светящихся губах Елены начинает
проступать улыбка. Елена повернулась к Стефану, и тень улыбки словно передалась
от нее к нему.
— Да, — сказал он тихо и добавил, обращаясь к
Елене: — Я хочу, чтобы ты помогла мне.
Она наклонилась и поцеловала его.
Бонни видела, как сияние рекой мерцающего света льется от
Елены к Стефану и окутывает его полностью. Это алмазное сияние поглотило его,
так же как перед этим темный туман поглотил Клауса, пока все его тело не
засветилось, как у Елены. На мгновение Бонни показалось, что она видит, как его
кровь становится совсем прозрачной, наполняет каждую вену, каждый капилляр и
исцеляет все, с чем соприкасается. Потом сияние стало слабее и превратилось в
золотую ауру, а потом и аура исчезла, словно впитавшись в кожу Стефана. Рубашка
у него по-прежнему была рваной, но тело под ней было упругим и крепким. Бонни,
у которой глаза расширились от удивления, не удержалась — она протянула руку и
потрогала его.
На ощупь — кожа как кожа. Никаких ран.
Бонни громко засмеялась от счастья, а потом, посерьезнев,
подняла глаза:
— Елена… Еще Мередит…
Но Елена уже двигалась через поляну. Мередит, голова которой
лежала на коленях у Кэролайн, посмотрела на нее снизу вверх.
— Здравствуй, Елена, — сказала она почти
нормальным, разве что слишком слабым, голосом.
Елена наклонилась и поцеловала ее. Снова потекла светлая
струя, которая окутала Мередит. Когда она погасла, Мередит уже стояла на ногах.
То же самое Елена сделала с Мэттом, который успел очнуться и
теперь в недоумении, но вполне осмысленно озирался по сторонам. Она поцеловала
и Кэролайн; та перестала дрожать и выпрямилась.
Наконец она направилась к Дамону.
Он все еще лежал там, где упал. Мимо него летали призраки,
не обращая на него никакого внимания. Свет Елены засиял прямо над ним,
светящаяся рука дотронулась до волос. Елена наклонилась и поцеловала лежащую на
земле голову.
