– К чему вы клоните, босс?
– К тому, что, вероятно, Шира угодила в аналогичную ситуацию. В нашей реальности она тоже соединила пакали и спасла нас от смерча. Но в той реальности, где сейчас пребывает ее разум, она, возможно, все еще стоит перед выбором. И не может решиться, надо ли ей соединять «червы» и «бубны». Поэтому она до сих пор не может очнуться.
– Значит, по-вашему, Крамер прямо сейчас общается с Мастером Игры?
– Я почти уверен в этом. И Мастер небось также наплел ей про опасность активации пакалей под каким-нибудь надуманным предлогом. Но Шира, в отличие от меня, боится спорить с «серым» и не может определиться с решением.
– И как нам ей в этом помочь? Как найти способ достучаться до ее разума и подсказать ей правильный ответ?
– Надо пораскинуть мозгами… Ты уверен, что использовал все доступные способы пробуждения нашей спящей красавицы?
– Пожалуй, так, – кивнул Бледный. – Разве что о поцелуе прекрасного принца запамятовал… Думаете, стоит попробовать?
– Возможно, возможно… Только не нам с тобой этим заниматься. Среди нас есть лишь один настоящий принц, но сейчас он здесь отсутствует.
– Вы имеете в виду нашего Аладдина из Омана?
– Его, естественно, кого же еще?.. Хотя все это, скорее всего, полная хрень. Забыл, что ли, по каким правилам идет игра? Пакали – лишь они помогут нам установить связь с сознанием Ширы.
– Соединить ту реальность и нашу неким мостом?
– Можно сказать и так… Постой-ка! – Я недоуменно уставился на майора. – Ты случайно упомянул мост или это намек на наш второй зеркальный пакаль?
– Я всего лишь вспомнил, о чем говорила тогда Крамер, – пожал плечами Бледный. – О технологии предсказания пакальных эффектов с помощью художественных образов. Тех, что возникают при взгляде на рисунки пакалей, которые вы намерены соединить. По-моему, в этой теории есть рациональное зерно, вам не кажется?
– Определенно есть, – подтвердил я. – И то, что «серый» забеспокоился, когда я решил столкнуть пакаль, на котором он изображен, с пакалями побежденных нами чудовищ, также об этом свидетельствует. Хотя, конечно, данная теория подтверждается не всегда.
– А что, если это напрямую зависит от ваших сомнений и от ясности образа, который вы представляете? – предположил майор. – То есть, чем больше вы сомневаетесь в нем, тем меньше у вас шансов вызвать эффект, на какой вы рассчитываете. И наоборот: уверенность в том, что эффект получится именно такой, а не другой, в конечном итоге определяет его характер.
– Ну хорошо, куда ты подевал артефакты? – поинтересовался я, решив, что пора переходить от слов к делу. – Давай их сюда. Проверим эту идею на практике, пока есть спокойная минутка и на нас опять не натравили ураган или чего похуже.
Бледный принес весь набор артефактов. Но для решения текущей задачи я планировал использовать только два. «Червовой даме», которую Шира сама выбрала накануне своим символом, предстояло снова олицетворять ее образ. А зеркальный «каменный мост» должен был стать тем мостом, что соединит мой разум с разумом отрезанной от нашей реальности коматозницы.
Был еще один пакаль, который вписывался в эту концепцию образов. Если Крамер застряла внутри такого же белого куба, в котором побывал я, по вине «серого», то включение в обойму пакалей «джокера» выглядело бы оправданно. Однако я решил не усложнять игру. Уравнение для ментальной связи с Широй казалось законченным и без третьего, дополнительного члена. Который, в свою очередь, лишь добавлял мне сомнений и неуверенности. А это, по версии Бледного, могло пагубно отразиться на процедуре, ведь чем убедительнее я ее воображу, тем успешнее она пройдет в действительности.
– Не будем ходить вокруг да около, – заключил я. После чего забыл о «джокере» и взял в руки только «червы» да «мост». – Как говорится, «тронул – ходи»!
– Так говорят в шахматах, а не в покере, – поправил меня Бледный. И, глядя на мои приготовления, предложил: – А может, вы позволите сделать это мне, босс? Негоже вам одному раз за разом в кому впадать. А вдруг это опасно? Давайте нырять туда хотя бы поочередно, что ли.
– Мысль интересная, но неуместная, – возразил я. – Я уже был в том ментальном измерении, а ты еще нет. Да и с Мастером лучше толковать мне, поскольку мы с ним за минувшие сутки уже дважды общались.
– Ладно, как скажете, – не стал настаивать майор. – Только, когда опять в тех дебрях окажетесь, все время помните: пока вы там находитесь, нам приходится таскать ваши тела с места на место на своем горбу. Так что постарайтесь не задерживаться, о’кей?..
Задерживаться в коме, пускай даже искусственной, – последнее, что мне сегодня хотелось бы. Но тут уже как повезет. Сначала надо в это самое ментальное измерение попасть. Причем попасть в ту его точку, куда я стремлюсь – к застрявшей там Шире, а не куда-то еще. Ну а как нам с ней – или мне одному – вернуться в привычную реальность, я теоретически представляю, потому что уже оттуда выбирался…
Признаюсь, в глубине души я бы обрадовался, если бы это соударение пакалей оказалось холостым. Я ведь нормальный человек и рисковать собственной жизнью, даже ради спасения товарищей, меня совершенно не тянет. Но, видимо, образ в моей голове нарисовался именно такой, какой требовалось, и артефакты сработали без осечки. Разве что забросило меня не в привычный белый куб, а в другое место. Чего, в общем-то, и следовало ожидать – не могут же коматозникам сниться одинаковые сны? По крайней мере, я ни о чем подобном никогда не читал.
То, что я оказался не в своем сне, было очевидно. Тюрьма, в которую я сейчас угодил, была не той тюрьмой, в которой я провел последние три года и которая часто снилась мне после моего побега. Возможно, толкователи снов не сочли бы подобные различия существенными, но я знал, что не ошибаюсь. Потому что эта тюрьма была в точности такой, какой нам ее описывала Шира – злостная грабительница, некогда посаженная российским судом за решетку на целых двенадцать лет. А поскольку мне это незнакомое место вряд ли могло присниться, значит, я, перефразируя ирландского поэта Йейтса, наверняка топтал сейчас не свои, а чужие грезы.
Или это были вовсе не грезы, а настоящая тюрьма, куда меня забросило прямиком из Америки?
А вот это вряд ли. Как в любом другом мире грез, здесь хватало фантасмагорических деталей, по которым можно было безошибочно определить: все происходящее вокруг нереально. Или, вернее, нереально для моей родной реальности. В игре же с «серыми» грезы могли являть собой вполне реальный, только чужеродный для меня мир… Но, думаю, сейчас не время разбираться в подобных нюансах. Моей главной задачей было отыскать Ширу и выдернуть ее из призрачного мира. А его изучение в мои планы не входило. Я не психиатр, чтобы копаться в чужих видениях, даже когда мне представилась уникальная возможность проникнуть в них напрямую.
На первый взгляд, тюрьма была пуста. Но отовсюду до меня долетали приглушенные стенами звуки: брань, вопли, неврастенический смех, рыдания, просто неразборчивые голоса, лязг засовов, скрежет ржавых петель, дребезжание решеток, гулкие шаги солдат по бетонному полу…
