Впрочем, хорошо, что я пока не видел здешних обитателей. Для начала мне хватило и тех странностей, которые вытворяли стены.
Большую часть времени они выглядели вполне обычно, но периодически с ними творилась всякая чертовщина. Они то кренились, норовя обрушить на меня потолок, то вспучивались пузырями, то начинали сминаться, словно лист бумаги, то в них возникали зияющие дыры, за которыми царил беспросветный мрак. Иногда по стенам, как по воде, пробегала рябь, а иногда и настоящие волны. Всякий раз, когда это происходило, я вздрагивал и не знал, как себя вести. Однако вскоре понял, что все эти метаморфозы не влияют на устойчивость здания, в котором я находился. И что его стены способны лишь пугать меня, но не более. И все равно, приближаться к ним после этого я не рискнул – мало ли что они отчебучат в следующий раз.
Досадно, что Шира не встретилась мне сразу, но я на быстрое везение и не рассчитывал. Пакали, с помощью которых я сюда угодил, находились при мне, и я, стоя посреди коридора, держал их сложенными. Это обнадеживало. Никогда точно не знаешь, что произойдет в момент соединения артефактов. Но когда они уже вместе, это в корне меняет дело. Теперь, рассоединившись, они могли лишь выключить активированный эффект, без каких-либо побочных фокусов. Так, по крайней мере, всегда происходило в привычной реальности, хотя здесь не стоило исключать сюрпризы.
Все, что было при мне во время активации пакалей – одежда, карманные вещи, оружие, – я захватил сюда с собой. Стянув пакали резинкой, чтобы между ними не пропал контакт, я прислушался. Мне предстояло обнаружить среди шумов тот, который можно было принять за ориентир. Увы, голос Ширы среди них отсутствовал. Либо я попросту не мог его опознать, поскольку мне еще не доводилось слышать, как наша спутница вопит или рыдает. Можно было попробовать докричаться до нее самому, но я пока воздержался от этого. Если Крамер находится рядом, я отыщу ее без лишнего шума, который может привлечь к нам других обитателей этого мрачного места. Пусть даже они окажутся миролюбивыми и не причинят нам зла – в чем я сомневался, – общаться с ними у меня все равно отсутствовала охота.
Часы у меня на руке продолжали идти. Насколько точно, уже не определить, но явного ускорения или замедления хода стрелок я не обнаружил. И потому, начав поиски, машинально засек время, чтобы хоть как-то ориентироваться в этом странном мире.
Спустя пять минут я все еще не нашел Ширу, зато выяснил две важные подробности.
Первая – тюрьма оказалась значительно больше, чем я ее себе представлял по рассказам Крамер. В действительности таких огромных тюрем в России точно не было. Да и в мире, пожалуй, тоже. Многоуровневый лабиринт бесконечных коридоров, по которым было бы удобнее передвигаться на велосипеде, нежели пешком. Количество здешних камер и вовсе не поддавалось счету. Хорошо еще, что двери в них были решетчатыми и мне не приходилось открывать каждую из них для осмотра.
Как ни хотелось мне сохранить тишину, я волей-неволей был вынужден начать звать Ширу, чтобы не разминуться с ней на очередной коридорной развилке. После чего мне открылась вторая неприятная подробность. Призраки, что до сей поры оставались невидимыми, тут же возникли передо мной, стоило только мне поднять шум. Это были полупрозрачные белесые фигуры, но не размытые, какими их часто показывают в кино, а отчетливо различимые. И выглядели они не порождениями ада, а обычными людьми, коим пристало обитать в тюремных стенах. При желании на них можно было рассмотреть уйму мелких деталей, вроде родинок на лицах или пуговиц на одежде. Но у меня такого желания не возникло, ведь появление на сцене новых действующих лиц не предвещало мне ничего хорошего.
Тюрьма, в которой сидела Шира, была женская, и призраки были все до единого женского пола; разумеется, я судил об этом лишь по их внешнему виду. Может быть, поэтому они отреагировали на мое появление с таким энтузиазмом. Первыми на меня накинулись охранницы с дубинками – мужеподобные дебелые бабищи, у которых не то что зэчка, но и зэк вряд ли забалует. Это выглядело логично: вертухаи заметили постороннего и, не мешкая, устремились к нему. Но когда вслед за ними сквозь стены и решетки в коридор вырвались призраки заключенных, это уже не лезло ни в какие ворота. Прежде, судя по доносившимся до меня звукам, охрана и арестанты не питали друг к другу симпатий. Но стоило мне себя выдать, как вмиг они забыли о распрях. И в едином порыве атаковали меня со всей присущей нечисти злобой.
Отступать было некуда. Я находился посреди узкого длинного коридора, а с обеих сторон ко мне стремительно приближались призраки. Стрелять в их полупрозрачную толпу я даже не подумал – какой в этом смысл? И так очевидно, что свинец не причинит им вреда, а магией – единственным верным средством борьбы с привидениями, – я не владел. Возможно, мне сейчас помог бы огонь, да только где его взять? Одной зажигалкой от привидений не отмашешься, а поджечь ею здесь нечего.
Ошарашенный, я застыл на месте…
…Что в итоге меня и спасло!
Вопящая лавина нелюдей нахлынула на меня, словно пронизывающий ледяной ветер. Перекошенные злобой, мертвенно-бледные лица замелькали перед глазами нескончаемой чередой. Я уже было решил, что вот так – потоком лютого могильного холода – они меня и прикончат. Но внезапно эти слившиеся воедино одноцветные существа умолкли и остановились. Сразу все, как по команде. Их глаза таращились и на меня, и в то же время как бы сквозь меня. Прервав атаку, призраки застыли на месте и больше не издавали ни звука – жутче компании не придумать, даром что дело происходило не наяву, а в коматозном сне.
Походило на то, что враги дружно потеряли меня из виду. Но почему? Что я, сам того не ведая, сделал такое, отчего вмиг исчез с «радаров» этих тварей?
Вопрос несложный: я всего-навсего перестал звать Ширу и издавать прочий шум, так как замер без движения. И все!
Вот в чем дело! Призраки слепы, и само по себе мое присутствие их не раздражает. Но стоило мне нарушить привычный им шумовой фон тюрьмы, и они сильно разъярились. И, обретя видимость (наверное, тоже из-за резкого прилива злобы), помчались к источнику посторонних звуков.
Не успел я толком это осмыслить, как тюремщицы и заключенные окончательно утратили ко мне интерес и начали расходиться. Первые – по коридорам, вторые – так же, сквозь стены и решетки, по камерам. Вновь раздались голоса и шумы, которые я слышал до того, как был обнаружен. Удаляясь от меня, призраки постепенно растворялись в воздухе, пока совсем не исчезали из виду. Три минуты, и вот я снова стою в одиночестве посреди гигантской тюрьмы, чьим обитателям, казалось бы, нет до меня дела. Только теперь я знал, насколько опрометчиво было так думать. И почти впал в отчаяние, поскольку отыскать в этом лабиринте Ширу, не окликая ее, представлялось невыполнимой задачей…
Тем не менее, перемещаясь осторожными, тихими шагами, я снова перестал интересовать призраков. Иногда я даже проходил сквозь них, потому что порой на меня накатывал пронизывающий холод. Который быстро сходил на нет. Возможно, я ошибался, и это были обычные тюремные сквозняки. Однако после знакомства со здешними обитателями я, начиная беспричинно мерзнуть, грешил на сквозняки в последнюю очередь.
