– За свою жизнь вы насмотрелись на тысячи мертвецов, – сказал Демир-паша. – Разве бесчувственный Мастер показался вам таковым? Да, он не дышал. Но что тогда поддерживало в его теле высокую температуру, если не жизненная сила?
– Очень странная она, эта ваша сила, – заметил Крупье. – У обычных впадающих в анабиоз существ температура тела понижается, а здесь…
– Обычные существа не становятся «серыми», а тем более Мастерами Игры. – Шейх смерил капитана снисходительным взглядом. – И с чего вы взяли, что Мастер пребывает именно в анабиозе, а не в ином состоянии?
– Нечто вроде особой «мастерской» нирваны? – усмехнулся я.
– Даже если так, – не смутился аль-Наджиб, – это нельзя считать смертью. А следовательно, ваши опасения насчет подобного эксперимента выглядят преувеличенными.
– И все равно, вы подталкиваете меня на весьма рискованный шаг, – покачал я головой.
– Шаг, необходимый нам для выхода из тупика, о котором вы говорили, – подчеркнул шейх. – И я не удивлюсь, если этот выход окажется для нас единственным. Помните: игра с нестандартно мыслящим противником требует нестандартных и оттого вдвойне рискованных ходов. Что, впрочем, для вас не в новинку, разве не так? А если вдобавок учесть, что почти все наши предыдущие теории возымели результат, думаю, и эта не станет исключением.
– Ну раз вы настаиваете, Демир-паша, – сдался я, беря в руки зеркальный «мост» и «джокера». – Что ж, давайте попытаем счастья. Не хотите пожелать мне напоследок удачи?
– Разумеется, хочу, мой друг, – закивал аль-Наджиб. – Пусть удача ни на миг не оставит вас там, куда вы на сей раз попадете!
Напутствие прозвучало вполне искренне. Однако вместо того, чтобы действовать, я вдруг насторожился. Потом внимательно посмотрел шейху в глаза. Весь его вид продолжал выражать горячее одобрение моей решительности. Вот только одно не давало мне покоя. В ином случае я не придал бы этой детали значения, но не тогда, когда она могла иметь для меня ключевую важность.
И дернул меня черт сразу же заикнуться об этом, хотя следовало бы сначала отступить от аль-Наджиба на пару шагов! Непростительная поспешность, за которую я в итоге и поплатился…
– Как странно, Демир-паша, – заметил я вместо того, чтобы поблагодарить шейха за поддержку, – но за последние пару суток вы ни разу не вспомнили о боге! В последний раз вы обращались к нему перед тем, как я вогнал «серого» в кому. А потом я не слышал от вас ни одной молитвы! Даже сейчас, когда я намерен совершить судьбоносный поступок, вы почему-то не просите Всевышнего помочь мне, как делали это раньше. Знаете, Демир-паша, очень уж это на вас не похоже! Пусть я знаком с вами лишь несколько месяцев, но этого достаточно, чтобы…
Не изменившись в лице и продолжая дружески улыбаться, аль-Наджиб решительно шагнул ко мне. А потом вдруг схватил меня за запястья и резко свел вместе мои руки с приготовленными для активации пакалями…
Звук, который я при этом услышал, был громче, чем удар столкнувшихся друг с другом металлических пластинок. Которых у меня уже не было! Как не было у меня и всего остального, включая оружие и одежду. Вернее, одежда осталась. Только вместо привычного камуфляжного костюма на мне был…
…Комбинезон «серых»!
Впрочем, мгновением позже я обнаружил кое-что гораздо более удивительное. Помимо всего вышеперечисленного, я заодно лишился и… собственного тела! То, что было наряжено во вражеский комбез, по всей вероятности, врагу и принадлежало. По крайней мере, раньше при ментальных перемещениях я не сбрасывал вес, не уменьшался в росте и не усыхал в плечах. А значит, при последнем соединении артефактов мой разум действительно перенесся туда, куда мы предполагали – в тело «серого». Разве что теперь я не разгуливал по миру его фантазий в образе призрака, а смотрел его глазами на вполне реальный мир.
Мир этот, к моему великому облегчению, выглядел очень даже привычно. Поэтому я сразу отбросил сомнения в ясности моего рассудка. Он фиксировал окружающую действительность, анализируя ее критично и последовательно. Настолько критично, что от испытанного мной поначалу облегчения вскоре не осталось и следа. На сей раз фортуна с ходу зашвырнула меня в крутую переделку, не дав ни минуты на то, чтобы привыкнуть к обстановке и попытаться спастись.
Хотя какая, к чертовой матери, фортуна! Вспомнив, с чьей помощью были активированы пакали, я тут же разразился бранью в адрес аль-Наджиба. Вероломный двуличный араб! Он долго уговаривал меня сделать этот шаг, а когда я заподозрил неладное, шейх, не долго думая, коварно выбил у меня из-под ног табуретку… В фигуральном смысле. На самом деле я продолжал стоять на ногах, но вот сойти с места уже не мог. Ни на шаг! Руки мои были заломлены назад и привязаны цепью к каменному столбу, торчащему у меня за спиной. Опутанные цепью ноги – тоже, хотя, на мой взгляд, это было лишнее. Все равно я не смог бы освободиться из ловушки, поскольку стоял на искусственном каменном островке посреди круглого бассейна диаметром около пяти метров.
Опора, к которой меня приковали, оказалась на поверку не столбом, а постаментом. На нем возвышалась трехметровая скульптура ангела. Расправив крылья и воздев над головой меч, небесный воитель нависал надо мной словно палач, готовящийся нанести жертве – то есть мне – последний смертельный удар. И это сравнение было недалеко от истины, учитывая тот факт, что я очутился здесь вопреки своей воле и не сам приковал себя к постаменту.
Место, куда меня занесло в обличье «серого», было мне незнакомо. Но, судя по торчащему на горизонте белому пику Маунт-Худа, Орегон я не покинул. Городок, где на площади имелся фонтан, чью скульптурную композицию разнообразили мною, располагался к западу от вулкана. Возможно, это был тот самый Брайтвуд, откуда армия борцов с нечистью отправилась в свой крестовый поход. И куда она могла вернуться, выловив из воды упущенное нами тело «властелина тьмы» – Мастера Игры.
Площадь была забита народом, окружившим фонтан со всех сторон. Среди вооруженных мужчин – наверняка это и были вернувшиеся со скоротечной войны «крестоносцы», – присутствовали также старики, женщины и дети. Они шумели, потрясали руками и гневно указывали на Мастера пальцами. Правда, градус их волнения еще не достиг того уровня, за которым оно перерастает в погромы и насилие. Очевидно, это священники, расхаживающие перед толпой с деревянными крестами, удерживали сограждан от расправы над пленником. Святые отцы, среди которых я также узнал «пожарника» из Паркдейла, тоже кричали. Но их крики были обращены не к Мастеру, а к пастве. И она не смела им перечить, набрасываясь раньше времени на скованную и беззащитную жертву.
А беззащитную ли? Что стоит «серому» щелкнуть пальцами и подбросить горожан над крышами домов, чтобы потом расшибить их о землю? Или оградить себя непроницаемым защитным куполом, наподобие того, которым он укрывал нас в Скважинске от плазмодемона? Или хотя бы просто раствориться в воздухе, бесследно исчезнув у всех на глазах?
Однако, впустив мой разум в свою голову, Мастер не подавал мне ни намеков, ни знаков. Более того, я мог управлять его телом – вращать головой и шевелить конечностями, насколько это позволяли цепи. Но вот разорвать их у меня не получалось, как я ни напрягался. Причем напрягался не только физически, но и умственно, пытаясь сконцентрировать внимание на цепях и сбросить их усилием мысли. То есть так, как я, в меру своей фантазии, представлял себе этот процесс.
